Заметив впереди женщину с корзиной, я поспешила ей навстречу.

– Простите!

Та остановилась, внимательно осмотрев меня с головы до ног, и произнесла:

– Вам помочь?

– Да, – как можно непринужденнее отозвалась я. – Я ищу дом Теронсов, не подскажете, где он?

– А вам зачем? Коли приглашали, то и адрес бы сказали.

Ох, какая любопытная. Того и гляди дыру во мне просверлит. И что значит приглашали? Неужели Оливия и впрямь здесь поселилась, да еще имеет наглость не делать из этого секрета?

– Я его потеряла, – виновато проговорила я, разведя руки в стороны.

– Эх, городская, – покачала та головой, поставив мне «диагноз». – Иди прямо, потом на втором повороте налево заверни и иди до упора. Там дом на отшибе стоять будет, не пропустишь.

– Спасибо большое.

Попрощавшись с сердобольной женщиной, я поспешила к дому, костеря на все лады работу сыскных служб. Невероятно! Прозевать едва ли не единственное место, куда могла податься беглая преступница!

Спустя пятнадцать минут я стояла около крепкого деревянного дома. Даже странно, после стольких лет запустения сруб выглядел достаточно ухоженным. Вдруг дверь распахнулась, и я едва успела присесть, спрятавшись за густым кустарником, чтобы не выдать себя раньше времени. Я не собиралась бить в спину, но оценить обстановку было необходимо.

Какого же было мое удивление, когда вместо Оливии я увидела пожилую женщину небольшого роста. Та поправила шаль, наброшенную на плечи, и направилась к вывешенному на веревке белью.

Не поняла. Это кто? Подельница? Явно же не Оливия! Даже если допустить, что она способна накладывать на себя морок, меняющий внешность, то рост с комплекцией куда девать? Так уж вышло, что морок для использования требует поистине титанических сил. Тут важно не только изменить черты лица, но и о мимике не забывать, иначе восковая маска получится. Постоянная концентрация в этом деле жизненно необходима. А вот с остальными параметрами дела обстояли хуже. Невозможно без помощи накладок добавить себе пару лишних килограммов. Ну, допустим, она ветоши под одежду напихала, чтобы пухлее казаться, а рост? Уж его-то подделать невозможно! Особенно так – укоротив себя.

Продолжив следить за незнакомкой, я отметила еще одну деталь: вещи. Они явно принадлежали ей и мужчине. И, судя по крою вкупе с кое-где выцветшей краской, гардероб они обновляли достаточно давно.

Ну и кто это? Арендаторы? Тогда почему меня не поправили и без заминки указали на дом Теронсов? Как меня вообще поняли, если?..

Шальная и абсолютно бредовая мысль иголкой впилась в сознание. Да нет, быть не может!

Я резко повернула голову и едва не вскрикнула, нос к носу столкнувшись с адской гончей. Та навострила уши, но даже с места не сдвинулась. Нет, никогда я к Кон Анонам не привыкну. Судорожно выдохнув, непонятно зачем выдавила улыбку и прошептала:

– Напугал… а.

Псина не отреагировала. Да не очень-то и хотелось. Ох, Арс, вот не сидится тебе спокойно. Вроде хорошее дело сделал, подмогу прислал, но предупреждать же надо! Или я заикой стану.

Все, пора уже выползать. Приказав гончей оставаться на месте, я выпрямилась и, подойдя к калитке, толкнула ее.

– Я могу с вами поговорить? – достаточно громко спросила я.

– А вы кто? – повернувшись на голос, отозвалась женщина, явно напуганная моим вторжением.

– Тебя долго ждать? – донесся из дома мужской бас. – Кэсси!

Вашу ж мать! Кэсси…

– Кэс! – повторил сухопарый мужчина с залысиной на голове, выходя на порог.

– А вы, – переведя на него взгляд, произнесла я, отчаянно стараясь сохранить голос ровным, – полагаю, Тодеус?

Парочка переглянулась. Кэс, опустила взгляд на сцепленные руки, а Тодеус, глянув мне за спину, разом посерел лицом. Мне даже оглядываться не понадобилось, чтобы узнать, кого он там увидел, – гончую.

Ну вот и встретились, бабушка, дедушка. Правда, не думала, что вы будете настолько живыми, а Оливия до такой степени лживой.

– Я пришла поговорить о вашей дочери.

– Я вину на себя возьму, – неожиданно звонко произнес дед. – Только жену не трогайте.

Я что-то вообще ничего не понимаю. Что здесь творится?!

– Моя, моя вина, – прошептала Кэс. – Не думала, что правда выплывет. Надеялась свой век спокойно дожить, да не вышло. Больно молода ты, да видно дело свое знаешь, раз тебя сюда…

Кэсси не договорила. Всхлипнула и подняла на меня полные печали глаза.

– Это я ложные показания дал, – не унимался дед. – И взятку дал, и документы подделал. Все я!

– Может, в доме поговорим? – неожиданно отстраненно предложила я.

Со стороны можно было подумать, что я ничуть не удивлена признанием четы Торенс, будто для меня это рутина, со стариков признания выбивать. Но на самом деле я тихо охреневала. Пожалуй, лучшего определения и не найти.

Чашка звякнула о блюдце.

– Простите, – пробормотала моя внезапно ожившая бабушка.

– Ничего, – проговорила я, пододвигая к себе дымящийся напиток.

Мы сидели за круглым столом, а псина, сторожа выход, разлеглась на порох.

– С чего начать? – воинственно спросил Тодеус.

Какой хороший вопрос. Ответ будет банальным:

– Начните с самого начала.

– В тот год Оливия сильно заболела. Денег на лечение не было, и мы были вынуждены оставить ее здесь. Болезнь протекала сложно, да и неспокойно у нас было. Восстания тихо не проходят. Наша дочь практически перестала с постели подниматься, а тут к ней подруга приехала. Оливия очень обрадовалась, говорила, что познакомилась с ней, когда в последний раз в город выезжала. Девочку ту Сарой звали. Она сиротой была, такая запуганная, но добрая. Ну мы и решили, что вместе прожить нам легче будет. Жила Сара у нас с месяц, пока…

Тодеус замолчал и с силой сжал челюсть.

– Девочка наша, Оливия, однажды к себе меня позвала, – дрожащим голосом продолжила Кэсси. – И слово с меня взяла. Что, когда время ее придет, мы Саре помочь должны. Говорила, мол, мы же похожи душой, а я не хочу умирать. Может, хоть так, хоть имя мое не… погибнет, да и Сара от плохих людей укроется.

– Я против был, но девочка моя очень просила, и не устоял я. Когда Оливия умерла, мы… Мы захоронили ее на нашей земле, как она и хотела, а Саре с документами помогли. Сделали так, что по бумажкам проклятым она вместо Оливии живой осталась. А местным сказали, что девочка наша в город уехала, замуж вышла. Только несколько человек правду и знали, да только сказать теперь ничего не смогут, сгинули. Сами.

Кэсси встала и, достав из шкафа тряпичный кулек, протянула его мне.

– Вот только и осталось от Сары. Она ночью бежала, а это обронила впопыхах, да не заметила.