— Девочки! Фаина совсем недавно в Мексике была! Клянусь,сама ей путевку оформляла. Я с удивлением уставилась на Алису.

— Сима подрабатывает в турагентстве, — пояснила она и тут жеобратилась к Симочке:

— Это правда? Ты не ошиблась?

— Как тут можно ошибиться? — ответила я за Симочку. —Полагаешь, Фаню можно перепутать с кем-то другим?

— Да, это сложно, — согласилась Алиса. Я же мысленно ругаласебя последними словами: «Ах она чертовка! Ловко заморочила мне голову! Но чтоона сделала с Германом? Как он мог вторично польститься на этот матюкающийсякусок мяса?»

Алиса пригорюнилась.

— Не забывай, — напомнила она, словно подслушав мои мысли, —Фаина очень умна, и она психиатр, владеет гипнозом.

Я не согласилась:

— До такой степени загипнотизировала Германа? Если твой мужвлюбился в Фаину, значит, он псих! Зато теперь мне ясно, почему этагипнотизерша покушалась на меня.

— Почему? — хором закричали Алиса и Сима.

— Она убоялась силы моего ума!

О своем уме могу говорить часами, но в то утро была несудьба — помешал телефонный звонок. Алиса схватила трубку и с удивлениемпередала ее мне.

— Нюра, — сказала она, — почему-то просит тебя.

С Нюрой произошел очень странный разговор. Она долго и сподробностями интересовалась моим здоровьем. Потом еще дольше жаловалась насвое, на нервы и на давление. В конце концов мне все это надоело. Я сказала,что чувствую себя отлично, и прямо спросила:

— Чего ты хочешь?

Нюра не пожелала так же прямо ответить. Она снова завелашарманку про мое здоровье, про свое, про то, что не надо передавать Алисе нашразговор.

— Что, — просила я, — что не передавать? Что мы беседовали оГегеле и Ницше?

Она снова залепетала нечто невразумительное. Из всегосказанного я поняла лишь одно: Нюрка наконец сообразила, что проболталась обанонимке, и теперь заносит хвосты. На очередном вопросе о моем самочувствии ясообщила, что оно прекрасное, и повесила трубку. Тут же набрала Евгения.

— Женя, — сказала я, — скоро приеду. Хочу, чтобы ты знал:все бабы сволочи! Я тоже не совсем права. Короче, в нашей ссоре виновата я!

Евгений почему-то запаниковал.

— Соня! — закричал он. — Ты где? Что с тобой?

— Я скоро приеду, — повторила я и повесила трубку.

Симочка смущенно пропищала:

— Мне пора на работу.

— А мне пора спать, — сказала я, падая на кровать прямо водежде.

То, что я делала, лежа в кровати Алисы, было мало похоже насон. Это был или бред, или кошмар, или нечто, неизвестное науке. Помню лишь,что мне было дурно, хотела подняться, попросить Алису вызвать врача, но что-томешало. Тело не слушалось, язык не ворочался, мысли путались.

Взгляд банкира оторвался от бумаг. Скользнул по вошедшим.Бронзовое лицо сеньора Диаса словно окаменело. В чуть раскосых глазахотразилось осуждение.

— Проходи, Рафаэль, садись, — холодно сказал он.

Обернулся ко второму посетителю. Кивнул, пряча улыбку:

— Проходи и ты, Пабло.

Рафаэль Гомес, средних лет мужчина, бронзоволицый, с тяжелымвзглядом и жесткими чертами лица, небрежно бросил свое грузное тело в кресло.Махнул рукой молодому парню, почти мальчику, пробасил:

— Располагайся, сынок. Сейчас сеньор Диас в тысячный разрасскажет нам, что быть честным грабителем, как он и другие банкиры, достойней.Растолкует, что наш способ отбирания денег у толстосумов жесток и аморален.

Юноша последовал за отцом, глядя на сеньора Диаса стрепетным уважением, даже с легким страхом. Он осторожно присел, не позволяясебе откинуться на спинку кресла.

— Желание прочитать мораль, Рафаэль, не смогло бы заставитьменя пригласить тебя с сыном в банковский офис. Это кощунственно.

— Час от часу не легче, — оскалил крепкие зубы тот. — Что закара уготована мне на этот раз? И при чем тут Пабло?

— Пришел твой черед, Рафаэль, — со значением произнес сеньорДиас.

Нарочитую улыбку с лица мужчины как ветром сдуло. Чутьраскосые глаза превратились в щелки.

— Но Пабло, сын… Не понимаю…

— Его черед тоже пришел, — качнул головой банкир, — твой сынстал мужчиной.

Его бесстрастный взгляд скрестился с тяжелым, сумрачнымвзглядом Рафаэля.

— На все воля богов, — хрипло ответил он, — мы с сыномготовы. Говори.

Сеньора Диаса ответ не удовлетворил. Он внимательнопосмотрел на Пабло, покрасневшего под его взглядом. Спросил:

— Ты тоже готов, сынок?

— Да, — коротко ответил юноша, гордый значительностьюпроисходящего и своей ролью в нем. Его миловидное лицо дышало решительностью.Сеньор Диас довольно кивнул.

— Ну что ж, — сказал он, — обсудим детали. Я, конечно же,недоволен, Рафаэль, тем, что ты избрал преступление способом зарабатывать нажизнь. Еще более недоволен, что ты втянул в это сына, но… нет худа без добра.Пусть и твоя беспутная профессия послужит общему делу.

— Я грабитель, — гордо заявил мужчина, — но разве ты слышал,чтобы я хоть раз позарился на гроши бедняка? И сын мой воспитан так же. — Онусмехнулся, дерзко взглянув на банкира:

— Кроме того, могу дать гарантии: твой банк в безопасности.

— Ладно, — махнул рукой сеньор Диас. — Не время считаться. Кделу.

И мужчины погрузились в обсуждение деталей предстоящего. Вконце разговора сеньор Диас строго напомнил:

— Главное, не подвергать опасности ее жизнь. Ты отвечаешь заэто, Рафаэль.

— Волос с головы не упадет, — убежденно сказал грабитель.

— Но при этом, — продолжил сеньор Диас, — все должно бытьнатурально, хотя и без жертв. Необходимо ввести ее в соответствующее состояние.

— Сделаем, — отозвались одновременно отец и сын.

— Я все же не понимаю, — пожал плечами Рафаэль, — к чемуволноваться, она же бессмертна.

— Да, — подтвердил банкир, — бессмертна, но… В общемнеобходимо делать, как я сказал.

Дальнейшие пояснения он посчитал излишними. Извлек изстенного сейфа наборный нефритовый пояс, на каждой плашке которого древниймастер вырезал изображение двухголовой богини, отдал его Рафаэлю. Спросил: