Чанг ринулся вдоль тоннеля – к центру храма. Его тактика была основана на простом предположении – чудовище устремится за Чангом и, отдалившись от колдуна, выйдет из его подчинения. Это обязательно произойдет – с увеличением расстояния контроль колдуна над пауком становится все меньше, и, паук, столько лет мечтавший освободиться, обязательно воспользуется предоставленным ему шансом!

Так и вышло – причем даже быстрее, чем предполагал Чанг. Может, дело было в силе самого паука, может – в слабости старого колдуна, переоценившего свое умение, но подбегая к центру храма (к залу в форме восьмиконечной звезды), Чанг услышал, как яростно и одновременно радостно взревел паук, возвещая всему миру, что вот она – пришла долгожданная свобода!

Тварь развернулась и понеслась назад к воротам, бросив преследовать Чанга – он не ожидал такого! Чанг, впрочем, быстро сообразил, что чудовище решило для начала свести счеты со своими мучителями – старым колдуном и стражами, а потом уже взяться за самого Чанга. В конце концов, сам он пока что пауку ничего не сделал – так, обычная еда, которой теперь у чудовища – вдосталь!

Чанг широко улыбнулся. Его план, похоже, удался! Теперь ему нужно максимально увеличить расстояние между ним и пауком – и почему бы чудовищу, например, не устремиться на верхние этажи храма или в подземелья? Чанг не знал, есть ли у паука нюх, подобный нюху собаки или лисицы, но, наверняка, он чувствует, где больше жизни, где больше еды!

– Еда! – на секунду замешкавшись, Чанг бросился к тюрьме с пленниками. Два соображения двигали им – если в темницу нагрянули колдуны, то сейчас там, несомненно, идет бой, и он должен помочь пленникам. А еще Чангу нужно сделать так, чтобы людей в темнице оставалось как можно меньше – они должны разбежаться, спрятаться в галереях и в тоннелях храма, чтобы не привлекать паука. Ведь тварь обязательно учует их скопление и поспешит на званый обед!

Благодаря «порханию мотылька» Чанг бежал по знакомой галерее со скоростью пустынного льва, преследующего добычу. Внезапно из бокового ответвления он услышал звуки – судя по всему, один из поисковых отрядов обшаривал закоулки храма. Чанг решил разобраться с колдунами – во-первых, чем меньше их останется в живых, тем ему самому будет проще, а во-вторых, ему было интересно узнать, что же собой представляют поисковые партии.

Чанг осознавал, что сейчас он очень уязвим, поэтому, хоть и торопится, но осторожность – превыше всего! Еще не хватало пасть от шальной стрелы, выпущенной корявой лапой храмового колдуна-недоучки! Чанг прижался к стене, одновременно прося у Истинной Пустоты знания, где сейчас находится паук. Истинная Пустота не замедлила откликнуться – она была на стороне Чанга! Паук наслаждался лакомством всё там же – возле ворот. Старый колдун и колдуны-стражи пока еще не умерли, но их участь была предрешена. Они болтались, как мухи, в сетях паука, и он медленно, капля за каплей, выпивал из них жизнь.

Чанг удовлетворенно кивнул – более справедливой судьбы для колдунов трудно было придумать. Пасть жертвой своей же глупости – в этом есть что-то предопределенное! Однако главное, что из всего этого следовало – паук пока занят трапезой, и у Чанга есть время для маневра.

Чанг посмотрел в темноту тоннеля и собирался уже броситься на колдунов, как вдруг лезвие кинжала, зажатого в руке у Чанга, полыхнуло ярко-красным пламенем, удлинилось и само собой прочертило вокруг него замкнутую огненную черту. Чанг замер – он всем своим естеством почувствовал, что не должен ее переступать. Каким-то немыслимым образом и силы оказались внутри очерченного пространства – они теснились и толкались, словно овцы в загоне, и выражали столь явное неудовольство, что Чанг на время почти оглох от их гомона.

Ему, как и силам, требовалось объяснение – что произошло, и как на всё это реагировать? Хотя последнее и так понятно – просто ждать!

Чанг посмотрел на призрачное текучее лезвие и вдруг решил задать вопрос – если колдовской клинок может действовать самостоятельно, вдруг, он соизволит откликнуться? Чанг напрягся, пытаясь втянуть кинжал в разговор, но бесполезно! Во-первых, сейчас Чанг не мог настроиться на Истинную Пустоту – огненная черта отрезала его от Бесконечности, во-вторых, силы своими яростными потугами вырваться на свободу не давали сосредоточиться.

Потерпев неудачу с кинжалом, Чанг попробовал мысленно проникнуть сквозь огненный барьер, но и этого ему не удалось. Магия, воздвигнувшая барьер, была столь сильна, что, наверное, ни один даже самый могучий колдун не мог мечтать об овладении ею. Она больше подходила существу неземному, может, явившемуся из других миров и познавшему могущество звезд. Или, в противоположность – существу, способному вместить в себя всю ярость подземного царства, помноженную на безысходность томящихся в нем грешных душ.

Подземное царство! Магический провал! Чанг замер от внезапной догадки. Он попытался максимально отстраниться – спустя полминуты напряженных усилий ему это удалось, и даже склока сил уже почти не мешала ему. Да – кажется, он нашел ответ!

Демон! Демон из провала – могучее существо! Он, наконец, решил осмотреться и отыскать того, кто беспокоит его шумом и сутолокой мечущихся слуг. Сумятица и неизвестность, привнесенные Чангом в храм извне, уже были слишком заметны, чтобы их игнорировать. И демон решил использовать «магический глаз» – древнее колдовство, позволяющее с точностью увидеть все происходящее на многие лиги вокруг.

Теперь Чанг нисколько не сомневался – только огненная черта спасает его и силы от всепроникающего взора демона, подкрепленного внеземным знанием и горячей кровью тысяч жертв. И если бы призрачный кинжал вовремя не укрыл их, сюда бы уже стекались колдуны со всего храма.

Одновременно Чанг осознал еще две вещи. Во-первых, колдовские свойства самого храма настолько сильны, что он открывает свои секреты только высшему существу, которым, безусловно, является демон – рядовые же служители, и даже сам верховный колдун, не настолько подготовлены, чтобы пронзать стены храма «магическим глазом». Что, конечно, Чангу весьма на руку.

Второе. Призрачный кинжал явно знаком с демоном, и уж точно, не уступает ему в колдовском искусстве. Думать иначе просто глупо. Без его помощи Чанг даже не попал бы внутрь храма, а если бы и попал – в первой же битве с колдунами его порвали бы на части или заточили в клеть.

Чанг непроизвольно вздрогнул – словно подтверждая его догадку, лезвие кинжала засветилось ярче, и по нему поплыли цветные узоры. Они намертво приковали взгляд Чанга, погружая его в глубинную память клинка, наполненную яростными битвами и сражениями.

Чанг заворожено молчал, он впал в мистический ступор. Перед ним разворачивались невообразимые эпические картины – легионы тьмы накатывали один за другим, и люди бились с ними насмерть. Свет (который, при всем своем несовершенстве, отождествляли люди) не уступал тьме – и равновесие в мире сохранялось. Но иногда тьма привлекала на свою сторону созданий настолько могучих, что люди не в силах были с ними совладать самостоятельно, и тогда им на помощь приходило Небо. Небо – как последний оплот равновесия – взирало на всё, творящееся на Земле, спокойно – но только до тех пор, пока не чувствовало угрозы уже самому себе.