– Что вам еще надо от меня?

– Мне нужна правда, – произнес адвокат.

– Я вам все рассказал, – ответил Лидс.

Мейсон сел боком на стул, положил ногу на ногу.

– Как я понимаю, вы знали, что Конвэй и Миликант – это одини тот же человек. Вы зашли к нему в квартиру и обнаружили, что он убит. Выпонимали, что у вас будут большие неприятности, если вы не найдете документы,которые, по вашим сведениям, имелись у Миликанта. Вы старательно их искали, ноу вас ничего не получилось, и в конце концов вы бросили это занятие. А потом выпоступили совсем не лучшим образом. Вам не давала покоя мысль, что все можетоткрыться. Но вы были бессильны перед обстоятельствами. Когда вы это поняли,вас обуяла ярость.

– Благодарю, – сказал Олден Лидс.

– За что? – удивился Мейсон.

– За то, что вы не думаете, что его убил я. Я боялся, что вытак считаете.

– Там найдены ваши отпечатки, – вздохнул адвокат. – Естьсвидетель, видевший, как вы выходили из квартиры. Свидетель этот вошел вквартиру сразу после вашего ухода и увидел, что там что-то искали и…

– Где был в это время Джон Миликант? – спросил Лидс.

– Вероятно, лежал в ванной мертвый.

– Этот человек туда не заглядывал?

– Нет.

Лидс пожал плечами:

– Я не вправе учить вас работать, Мейсон. Все-таки юрист вы,а не я.

– Это имело бы значение, если бы вы не принялись мне лгать ссамого начала, – ответил Мейсон. – Но теперь даже я не знаю, как убедитьприсяжных в вашей невиновности.

Лидс воспринял заявление адвоката философски.

– Это плохо, – проговорил он.

Мейсон пожал плечами:

– Но это так.

Воцарилось молчание. Через какое-то время адвокат сказал:

– Начальника тюрьмы Сан-Квентин нельзя назвать большимлюбителем строгих наказаний, он лишь по долгу службы приводит приговоры висполнение и утверждает, что новая газовая камера хуже, чем виселица.

Лидс холодно посмотрел на него.

– Уж не решили ли вы испугать меня смертной казнью? –спросил он.

Мейсон, посмотрев ему в глаза, просто ответил:

– Вы не ошибаетесь.

– Не надо, – посоветовал Лидс. – Со мной это не пройдет.

Мейсон посмотрел на его спокойное лицо и улыбнулся.

– Этого я и боялся, – сказал он.

Через некоторое время Лидс наконец принял решение:

– Ладно, давайте поговорим.

– Насколько я понимаю, – сказал Мейсон, – Хогарти убила…Эмили Миликант, и вас тогда в хижине не было. Скорее всего, объятая паникой,она бросилась бежать, а вы попытались ее догнать, но не смогли. Тогда выпостарались скрыть следы того, что произошло, и…

На лице Олдена Лидса отразилась мука, и Мейсон замолчал.

– Вы не пробовали его искать? – спросил через некотороевремя адвокат.

Лидсу потребовалось время, чтобы прийти в себя. Когда онзаговорил, его голос был удивительно спокоен.

– Нет, – ответил он, – не пробовал. А вы, господин адвокат,умнее, чем я думал.

– Самое неприятное в работе любого адвоката то, что иногдаприходится помогать клиентам, которые не желают этого: проявляя рыцарство, онилезут прямо в петлю. В таких случаях адвокат бессилен.

– Послушайте, Мейсон, – не сдержался Лидс, – все, что выговорите, – это чушь, но чушь опасная.

– Эмили Миликант сбежала, – констатировал Мейсон. – Онаприслала мне записку из гостиницы в Юме, рассчитывая таким образом ввести меняв заблуждение, обмануть.

– А разве она не там? – спросил Лидс, очень естественно илиумело разыгрывая удивление.

– Нет, – ответил адвокат. – Там нет женщины с таким именем,как нет никого, кто по описанию был бы на нее похож.

Лидс молча обдумывал новость.

– Может быть, – предложил адвокат, – вы расскажете мне оХогарти что-нибудь еще?

– А если я откажусь?

– В таком случае мне придется заполнять пробелы в моихзнаниях самостоятельно, в меру своих возможностей.

– Почему вы решили, что Хогарти убила Эмили?

– На это указывает многое, – ответил Мейсон. – Прежде всего– вы не похожи на того, кто сбегает, убив человека в честном бою. И вы вряд лисмогли бы совершить преднамеренное убийство, разве только защищая того, коголюбите. Если это произошло на Юконе, то свидетелей всего двое: вы и Эмили, ивам пришлось остаться там, чтобы расхлебывать это дело.

Лидс сложил перед собой ладони.

– Эмили, – произнес он, – в молодости была сильной натурой.Она любила приключения, и ее, как многих детей конца века, не волновалипоследствия того, что она делала: она всегда поступала так, как считала нужным,и была волевой, решительной и независимой.

– Продолжайте, – ободрил Мейсон, – продолжайте!

– Встретив Хогарти, увлеченного поисками золота, она решилапопытать счастья на старательском поприще вместе с ним и со мной. Эмили хорошовыполняла свою работу: создавала в хижине уют, убирала, готовила, делала многоедругое, помогая нам искать золото. Однако Хогарти решил получить от нее кое-чтоеще. Однажды, когда я уехал в ближайший поселок за продуктами, он распустилруки, и, вернувшись, я не нашел ее. Она оставила записку.

– Где эта записка? – спросил Мейсон.

– Я ее сжег.

– Она убила его?

– Вероятно, – ответил Лидс. – Некоторое время они боролись,затем, чувствуя, что силы покидают ее, Эмили выстрелила, и Хогарти упал, потомвскочил и бросился бежать. Она не знала, куда угодила пуля. Сезон заканчивался,и смеркалось рано. Видимо, Эмили стало страшно от вида крови на полу хижины ина снегу, и она, покидав кое-какие вещи в сани, ушла. В лагере тогда оставалосьтолько две собаки, на остальных я уехал за провизией.

– Когда вы вернулись?

– Через три дня.

– И вы пытались найти ее?

Лидс кивнул. Видимо, ему не хотелось это обсуждать.

– Вы пытались разыскать Хогарти?

– Хогарти умер, – ответил Лидс. – Он был ранен в живот и допоследней минуты за ним ухаживал один старатель по имени Карл Фрихом. Обо всемэтом я узнал гораздо позже. Прочитав записку Эмили, я был потрясен. Мне сталоочень одиноко. Работая там, мы добыли много золота. Это было еще до того, какпоявилась Эмили. Мы ей об этом не говорили, потому что Хогарти ни с кем нехотел делиться. Золото было спрятано в земле под очагом. Я его выкопал,прихватил с собой провизию, которой теперь у меня было предостаточно, иотправился в «Белого коня», но не нашел там никаких следов Эмили. Затем у меняпоявилась идея сбить со следа полицию, путешествуя под именем Билла Хогарти.Тогда бы Эмили никто не смог заподозрить в убийстве Хогарти, поскольку должныбыли появиться записи, что он выехал из страны. Если полиция станет утверждать,что она убила Лидса, то перед ними появится Лидс, живой и невредимый. Это былолучшее из того, что я мог придумать.