— Не все наши животные бегают, где им вздумается, миледи, но в тех областях, где травы в изобилии, представляется разумным воспользоваться щедрым даром богов.

— Но мне интересно узнать именно про детей, дорогая, — за наигранной мягкостью в голосе Ананки сочился яд. — К примеру, мне рассказали, что тебя учили обращаться с мечом и щитом. Уверена, занятие крайне увлекательное, но нам здесь оно кажется чуточку… нецивилизованным. Надеюсь, мои слова не оскорбили тебя.

Бриони изо всех сил удерживала на лице улыбку, но это становилось всё труднее и труднее. Она не ожидала нападения так рано за вечерней трапезой — только-только доели суп — но прекратить это было во власти лишь короля, а Энандера, похоже, куда больше занимали вино и беседа с привлекательной дамой, сидевшей по другую сторону от монарха.

“Представь, будто это один из уроков боя на ножах у Шасо, — сказала себе Бриони. — Совмещённый с репетицией одной из ролей у Финна. Если я не сплоховала там, то и здесь справлюсь”.

— Как можно счесть оскорблением ваши слова, миледи? — Бриони не допустила в голосе ни намёка на иронию. — Когда вы и его величество проявили такую доброту, приютив меня здесь, и даровали мне бесценное сокровище вашей дружбы?

— Конечно, — медленно проговорила Ананка, словно пересматривая свою стратегию.

Ещё одна волна шепотков прокатилась по столу. Те, кто до того намеренно избегали Бриони, опасаясь навредить своей репутации, теперь глазели на неё открыто, получив, наконец, возможность удовлетворить своё любопытство.

— Но я расспрашиваю так настойчиво, ибо есть кое-что, что я желала бы узнать. Кое-что, что, как я надеялась, ты… поможешь мне понять.

“Что бы ни случилось, не позволяй втянуть себя в перепалку, — напомнила себе Бриони. — У неё здесь высокое положение и все его преимущества”.

— Как вам будет угодно, леди Ананка.

Баронесса придала своему красивому узкому лицу серьёзное выражение:

— Правда ли то, что ты вызвала Хендона Толли на поединок? На бой на мечах?

Шум за столом усилился — послышались возгласы недоверия и отвращения, вздохи удивления, откровенные смешки. Женщины, никогда не державшие в руках ничего тяжелее иглы, взирали на принцессу так, будто она являла собою некий причудливый образчик наказания господня, вроде двухголового ягнёнка или безногой кошки. Гримасы придворных разожгли пламя ярости в груди Бриони, какое-то мгновение она едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не сбросить посуду на пол.

Каждый вечер эта женщина изводила её!

“Боги, если б только со мной был мой меч!”

“Потеряешь голову — считай, бой проигран, — она услышала хрипловатый голос Шасо так ясно, будто тот стоял у неё за плечом. — Воин, способный сохранить ясность мысли, всегда вооружён”. Бриони сделала глубокий вдох. “Чтобы сыграть спокойствие, вспомни это ощущение, — а такой совет дал ей Невин Хьюни — в один из тех редких моментов, когда бывал трезв. — Мысленно воссоздай его, распробуй, как ломтик фрукта”.

Бриони пробудила в себе воспоминание о том, как широкая долина реки Эстер раскрылась перед ней радушными объятиями друга, когда их фургончик только-только пересёк границу Сиана.

— Да, я вызвала его на дуэль, миледи, — голос её звучал непринуждённо. — Теперь я сожалею о том, конечно. Поступок неподобающий, он, к тому же, испортил настроение другим моим гостям, — и решив, что сделать небольшой ответный выпад не повредит, она добавила: — Не пристало хозяйке принуждать гостей становиться невольными свидетелями её дурных манер.

За столом снова раздались негромкие смешки, но принцессе почудилось, что на этот раз они были самую чуточку одобрительными.

— Ты приставила меч к его горлу, не так ли? — спросила Ананка благожелательно, как будто тоже искала любой возможности сгладить неловкий момент.

— Так и было, моя леди, — согласилась Бриони, с удовольствием отметив, что почти вся её злость пронеслась в душе, как буря, и схлынула. — Я действительно сделала это, и, как уже сказала, стыжусь своей горячности. Но давайте не будем забывать, что этот человек узурпировал трон моей семьи. Представьте, что бы вы чувствовали, окажись один из ваших верных дворян… — Бриони с улыбкой обвела взглядом сидящих за столом, — предателем? В такое не верится, знаю, но ведь мы тоже доверяли семейству Толли.

В первый раз за весь вечер ей, кажется, удалось привлечь внимание Энандера.

— Так вы ничего не подозревали? — спросил он. — Разве герцог Толли не жил при вашем дворе?

— Герцог — это его брат Гейлон, ваше величество, — скромно поправила монарха Бриони. — И Гейлон, должна признать, оказался человеком более порядочным, чем я полагала. Хендон убил и его тоже, как выяснилось.

На этот раз шёпот не сопровождался смехом.

— Ужасно, — покачала головой одна из женщин, старая герцогиня в парике, похожем на птичье гнездо. — Бедняжка. Как сильно ты, должно быть, испугалась.

Бриони вновь улыбнулась — так застенчиво и кротко, как только сумела.

На лице сидящей во главе стола Ананки застыла маска вежливого сочувствия, но Бриони ничуть не сомневалась, что баронесса более чем недовольна тем, куда свернул разговор, бразды управления которым она потеряла.

— Испугалась? О, да, конечно! Просто до ужаса! Но я совершила единственное, что только может сделать молодая знатная женщина, когда трон её отца оказался в опасности, — я бежала в поисках друзей. Друзей, которым могла бы довериться, таких, как король Энандер. И вновь я благодарю его… и леди Ананку… за всё, что они сделали для меня, — Бриони подняла свой кубок и, повернувшись к королю Сиана, склонила голову. — Да даруют Три брата вам жизнь столь же долгую и здоровье столь же крепкое, сколь велика и ваша доброта, ваше величество!

— За его величество! — хором отозвались сидящие и дружно осушили кубки. Энандер выглядел удивлённым, но не раздосадованным. Ананка отлично скрывала своё раздражение.

Бриони засчитала себе победу на обоих фронтах.

Отослав камеристок, принцесса достала записку и изучила — уже в пятый или шестой раз с тех пор, как получила её прошлой ночью. “Приходите во Флюгерный дворик через час после захода солнца в камнедень”.

Она обнаружила свиток, когда вернулась к себе: тот лежал на письменном столе, по-простому перевязанный верёвочкой, безо всяких восковых печатей. Почерк оказался незнакомым, но Бриони догадывалась, кто мог оставить ей послание. И всё же, чтобы на всякий случай обезопасить себя, принцесса прошла к сундуку и приподняла мальчишечью одежду, которую носила во время путешествия с труппой Мейквелла. Она отдавала её почистить, а затем уложила в сундук — кто знает, когда эти вещи могут ей вновь понадобиться. После событий прошлого года даже этот, возможно, величайший во всём Эйоне, дворец казался ей жалким и ненадёжным пристанищем.

Под грубыми одёжками лежал свёрток с ножами работы йисти.