Погода разгулялась. Голубое небо весело сверкало, даже грязьпод ногами не казалась такой уж противной. Только меня все это не радовало.Зачем таинственная Люка придумала этот воистину дьявольский план? Озверевший отударов шокового ошейника Самсон, естественно, окончательно всех возненавидел икинулся на ничего не подозревавшую Зайку. Значит, пока Ольга мирно ждалавнутри, Бандюшу подменили. Интересно, куда его отвозили? Жаль, что пес не умеетговорить, думается, он мог бы сообщить много интересного. И откуда похожая наменя мерзавка узнала, что Банди повезут в «Марквет»? Хотя этого никто и нескрывал. Все были в курсе – Кеша, Маша, Дениска, Оксана, Ирка, Катерина, Нюся…Подозревать кого-либо из родственников, друзей и прислуги глупо, у Нюси тутникаких знакомых… Хотя кто-то из своих мог сообщить кому-то из приятелей… Ой,слишком шатко и трудно! Вдруг Степан Андреевич или Жора знакомы с этой Люкой? Яведь совсем не знаю этих мужиков, ведь Кеша просто позвонил по объявлению. Так,Люку следует срочно найти.

Я вытащила из сумочки фото, что дала мне Алиса – женапокойного Игоря. Снимки не слишком четкие, хотя видно, что мы с ней почти наодно лицо. Только я так никогда не улыбаюсь и не курю дамские сигары… Ладно,поеду поболтаю с Аллой Симоновой, соседкой Игоря Маркова, той самой, чтоприютила меня в своей квартире после пожара. Кстати, и повод есть – так я и неотдала девушке ее вещи.

Я завела мотор и сначала поехала в ГУМ, а потом на улицуСтроителей. Аллочка была дома, в комнате работал телевизор. Судя по всему,девушка решила устроить себе небольшой кайф. На маленьком столике источалааромат чашечка отличного кофе, рядом стояла бутылка ликера «Бейлис» и лежалакоробка шоколадных конфет.

– Большое спасибо, – с чувством произнесла я, протягиваяпакет. Алла заглянула внутрь и замахала руками:

– Ну зачем было такие вещи покупать! Дала ведь старое,поношенное, а получила взамен фирму.

– Считай, что произвела выгодный обмен, – засмеялась я.

Аллочке ничего не оставалось, как пригласить гостьюприсесть. Примерно с полчаса мы щебетали о всякой ерунде, потом я осторожненькопоинтересовалась:

– Вот ты сказала в милиции, что видела меня частенько уИгоря.

– Только на лестнице, – уточнила Алла, – ты все по вечерамприезжала.

– А в день пожара?

– Вот не помню, кажется, нет, – протянула Симонова.

– Может, ты встречала другую женщину? – уточнила я, вытащивснимок, на котором Люка стояла одетой.

– Так это ты и есть! – ответила Алла.

– Ну погляди внимательней.

Аллочка уставилась на фото и принялась морщить лобик.

– Не знаю, – протянула она наконец. – Вроде помладше будет…Хотя… лица-то я как следует и не разглядела.

– Зачем тогда в милиции набрехала, что меня видела? –обозлилась я.

– Ничего не брехала, – обиженно отозвалась Алла. – Фигуру яотлично разглядела, а лицо в глазок не так хорошо видно. К тому же волосы всевремя на морду падали. Так, пару раз мельком физиономия показалась.

– Так ты в глазок подглядываешь?

– Почему подглядываю? Бдительность проявляю. Мало ли что, –пробормотала Аллочка.

Ну, все ясно. Интересный внешне новый сосед понравилсядевушке, вот и подсматривала, кто посещает красавчика.

– А у машины я тебя великолепно рассмотрела, – горячиласьАлла, – к самому подъезду подрулила, еще брюки мне грязью обдала.

– Слушай, – попросила я ее, – спустись, кинь взгляд наавтомобиль и скажи – такой или нет?

Аллочка безропотно надела дубленку и потопала вниз.

– Ну и чего ждешь? – поинтересовалась она, оглядывая «Вольво».– Похожа машинка, что цвет, что вид и бампер задний погнут.

«Плохо дело», – подумала я, глядя, как Аллочка медленнообходит мою «лошадку».

– И игрушечка такая же болтается, – продолжала тарахтетьАлла.

– А номер?

– Грязью весь залеплен был. Вот морду твою злую хорошопомню. Говорю: что же это вы, девушка, паркуетесь на большой скорости, всебрючки мне уделали. А ты глазищами зырк-зырк, рожу скривила и цедишь: «Не стойу края тротуара!» И топ-топ в подъезд… Ну, думаю, фря! Хотя… – И она, внезапнозамолчав, уставилась на заднее стекло.

– Ну? – поторопила я ее в надежде.

– Утка не такая, – строго отметила Алла, тыча пальцем вДональда Дака.

– Почему? – обрадовалась я.

– Цвет изменился, – сообщила девушка.

– Маловероятно, – вздохнула я, – все Дональды Даки одеты вголубой костюмчик и фуражечку моряка.

– Голубой, – презрительно фыркнула Симонова. – Это,по-твоему, голубой?

– А какой же? – растерялась я.

– Ультрамариновый, – четко произнесла Алла, – а в тот развисел Дональд в курточке цвета берлинской лазури.

– Уверена?

– Знаешь, кем я работаю?

– Понятия не имею.

– Художником в издательстве. Иллюстрации рисую к книгам,обложки. Никогда не спутаю ультрамарин с берлинской лазурью. Только основноймассе людей это кажется просто голубым, как тебе. Ну-ка, сядь за руль.

– Зачем?

– Садись-садись.

Я влезла внутрь.

– Рожу скорчи, – велела Аллочка, – злобную.

Глядя на мои оскаленные зубы, она громко рассмеялась.

– Да не по-собачьи, по-человечьи обозлись!

Я представила себе, как таскаю за волосы неведомую Люку, изатряслась от гнева.

– Да уж, – пробормотала Аллочка, – а теперь полайся!

– Гав-гав-гав, – в окончательном недоумении выдала я.

Аллочка принялась хохотать как ненормальная.

– Ну ты прикольная баба! Поругайся как следует, говори:«Чего у края тротуара встала…»

Я постаралась войти в роль и начала ругаться. Честно говоря,получалось плохо. Предпочитаю любые конфликты решать миром. К тому же,подъезжая к домам, стараюсь максимально сбавить скорость, чтобы не обдать людейфонтаном плохо отстирываемых брызг. Впрочем, если бы я и испачкала когоненароком, тут же предложила бы денег на химчистку…