10–12 лет. Гениальность – это аналог скипетра, который передается политику после его окончательной расправы над всеми своими политическими конкурентами. Нет ничего более пошлого и заурядного, чем вид функции гениальности у лидера страны, пришедшего к власти навсегда. Хоть бы посмотрели вожди-диктаторы на ее банальный изгиб вскорости после их прихода к власти что ли, чтобы убедиться в ее оскорбительной тривиальности, и хотя бы попытались выработать у себя антитела к холуйству своих подданных. Тем более что никакой связи между такой «гениальностью» и экономическими или внешнеполитическими успехами страны не наблюдается. Ну, хотя бы потому, что успехов (относительно передовых стран) вообще никаких нет, а «гениальность» крепнет год от года вместе с пропагандой его (политика) незаменимости. Читателю предоставляется право самому решать, что он предпочтет – гениального вождя во всех смыслах (угодничества и лизоблюдства) или успешное экономическое развитие страны (ну, примерно как в Швеции-Швейцарии). Понятно, что «всякие прочие шведы» не могут похвастаться борьбой со всем мировым злом в виде колониализма, империализма, сатанизма и примкнувшего к ним однополярного мира. В этом смысле их жизнь скучна и неинтересна, но почему-то именно они входят в «золотой миллиард».

13.16

Если провести сравнение типичных функций гениальности ученого и политика, то такого взлета гениальности у ученых от 0 до 1 буквально за 10 лет в зрелом возрасте наблюдаться не будет. Функция у ученых значительно более плавная, подъем ее начинается практически прямо с детства. Талант ведь был очевиден задолго до непосредственно научной деятельности. Не напомните мне, каким талантом обладал господин Ульянов, будучи присяжным поверенным? Видимо тем, что не выиграл вообще ни одного дела. А господин Путин до 1990 г., чем блистал на поприще общественно значимых дарований? Особенно большие различия между учеными и политиками в функции гениальности наблюдаются после смерти. Гениальность ученого, совершившего признанное всеми открытие, никогда не падает, сколько бы лет ни прошло после смерти. Эта гениальность и была, и останется навсегда, причем в масштабах всего человечества. А гениальность политиков всегда останется конъюнктурной и зависимой от политики партии или текущей власти в стране, или иных случайностей. Гарантированную славу и гениальность на века дает научное открытие, а не откручивание голов политических противников. Ну, как – универсальная концепция удалась? Если что не так, то флюиды от 26 великих вождей XX века чего-то потеряли былую крепость, видимо. Хотя… быть может, ее и не было никогда.

13.17

Часто приводят данные, которые говорят, что при авторитаризме и при демократии (не уточняя, впрочем, при какой именно, поскольку демократий вместе с их имитациями несметное множество вариаций) экономический рост примерно одинаков. Не вдаваясь в детали, которые автору в любом случае неведомы, можно предположить, что экономический рост при периократии (а это совершенно определенный вид демократии, без подделок) и при прочих антипериократических режимах имеет совершенно разную природу, структуру и, следовательно, последствия. Поясним на примере. Пусть в некоей стране существовал некий весьма выдающийся в смысле антиимпериалистической борьбы диктатор, который не жалел сил в этом святом деле, в результате чего экономика из-за происков внешних и внутренних врагов и вредителей в управляемой им стране сжалась в 2 раза (то есть за годы правления падение составило 50%). Допустим, следующий диктатор оказался более продвинут в экономических науках и более уравновешен в отношении мирового империалистического зла, так что за годы его правления экономика выросла на 50%. Что существенно превзошло экономический рост периократических стран за тот же период времени. Однако по итогам правления двух этих вождей экономика вверенной им страны … упала на 25%. А в памяти у мировой общественности осталось, что и при авторитаризме возможно экономическое чудо (как при диктаторе номер 2). Но оно происходит только на руинах экономики, оставленной в наследство от предыдущего правления, а в дальнейшем либо выдыхается, либо вообще сгорает в огне следующего рукотворного кризиса, спровоцированного власть имущими исключительно для сохранения своего политического доминирования. А простое правило состоит в том, что расти (в процентах) с низкой базы значительно проще, чем с высокой. И при циклах расширения-сжатия экономики проценты роста достаточно легко сделать равными процентам предшествовавшего падения, но экономика при этом в итоге всё равно будет быстро сжиматься. Или еще проще: при диктатуре надо найти правильную точку отчета для вычисления экономического роста, главное, чтобы она была выбрана на дне глубокого экономического кризиса (которых в такого типа странах просто навалом, выбирай – не хочу), тогда очередное временное экономическое чудо для данной страны будет обеспечено. Вот что точно умеют делать при диктатуре, так это выбирать нужные точки для сравнения, тут работает нехитрый быстрый и естественный отсев для подчиненных, которые выбрали что-то не то. В конце концов, точка ведь не стена, можно и подвинуть. Диктаторы не могут обеспечить даже догоняющее развитие для своих стран. Ни один диктаторский режим, борющийся с мировым злом в виде империализма, колониализма, капитализма и проч., не смог обеспечить уровень жизни, сопоставимый с передовыми капиталистическими странами, обычно речь идет о банальной нищете подавляющего большинства населения как итоге их правления.

13.18

Исключение составляют небольшие антипериократические страны, которые волею судеб обладают феноменальными природными ресурсами. Но при падении цен на эти ресурсы они с неизбежностью потеряют свои основные доходы и, в конце концов, станут экономически несостоятельными, когда истратят накопленные резервы. Лучшие представители таких стран пытаются диверсифицировать свою экономику и уйти от ресурсной зависимости. Однако ключевые слова при такой диверсификации являются «государственные субсидии» буквально на всё. Пока есть ресурс, есть субсидии и иллюзии, что экономика устойчива к колебаниям цен на основной ресурс, ведь ВВП, генерируемое нересурсным сектором экономики может быть весьма значительным. Но такой «рынок» похож скорее на оранжерею с искусственным климатом. Там растут 100 цветов, они даже пахнут изумительно. Но при отключении отопления (или охлаждения, зависит от климата) и полива, всё достаточно быстро захиреет. Мираж изобилия рассеется. Безусловно, останется богатая инфраструктура – аэропорты всякие, автострады, небоскребы, которые вполне материальны. Не останется только работающего бизнеса, который в конкурентной среде может генерировать прибыль. Возможно, бизнес приспособится, но тогда зачем он субсидируется сейчас и развращается этим скрытым государственным финансированием? Страны, подобные ОАЭ похожи на авто класса люкс, который едет на хорошей скорости по отличной дороге на бесплатном бензине. Если бензин кончится или за него надо будет платить по рыночной цене, автомобиль остановится. Он некоторое время еще останется очень дорогим автомобилем на очень хорошей дороге, но ехать уже не будет.

Глава 14

14.1

Рассмотрим гипотезу, что исторический социокультурный ландшафт определяет