— Ну, давайте излагайте все в подробностях.

Я изложила. Опустив из рассказа те подробности, которые можно было назвать пикантными — следователю они все равно были ни к чему, — да умолчав о том, что напоследок виделась с Николаем. Николаю мой рассказ ничего не мог доставить, кроме неприятностей, а следствию беседа с ним все равно бы ничего не дала — не тот он человек, которого можно разговорить. Ну, разве что под пытками, однако такого я и вовсе ему не желала, поскольку все время помнила, что этот подлец все-таки сделал мне немало добра. Ну, по крайней мере, в сравнении с моим неблаговерным — это точно.

— Значит, вы и меня заподозрили в пособничестве вашим супостатам? — прозорливо спросил следователь, когда я закончила свой рассказ (Иринка вряд ли стала бы ему меня выдавать!). — Ну спасибо, Людмила Ивановна!

— Простите, — покаялась я. — Но, знаете, чересчур уж удачненько все совпало: наш с вами разговор, а потом эта устроенная на меня облава.

— Да я понимаю. И сам тоже перед вами виноват гораздо больше: все-таки не обеспечил вам охрану. А надо было! Не слушать ваших успокоительных отговорок, активнее настаивать на своем у начальства! Но сейчас, слава богу, еще не поздно, и я возьмусь исправить эту оплошность!

— Сейчас я ее к себе заберу пожить, — решительно подала голос Иришка. — Ты, Людка, даже не пытайся мне возражать! Мой дом охраняется, имеются все возможные атрибуты наблюдения плюс еще секьюрити. Квартира тоже защищена должным образом, с надежной дверью и сигнализацией. Посидишь пока у меня, носа на улицу не высовывая. Кормить тебя буду, тренажерная установка у меня дома тоже есть. В общем, все есть, кроме бассейна, а без него пока перебьешься.

— Ирина Станиславовна, это, конечно, хорошее предложение, но… — попытался возразить следователь.

— А вы ловите побыстрее этих хорьков! — прервала его Ирка. — Куда-нибудь на казенную квартиру Людку я не отдам: представляю себе, что там у вас за условия! Так что хотите — сажайте свою охрану в моем подъезде.

— А ведь точно! — вдруг озарило меня. — Так вы и могли бы поймать этих супостатов, чтоб они мне больше жить не мешали! На живца! На меня то есть. Выставить незаметно охрану и ждать, когда они снова ко мне сунутся. А уж они меня найдут, не сомневайтесь! В крайнем случае, чтобы это ускорить, можно тот «маячок» в лесу откопать и снова включить!

— Людка, да ты что, рехнулась?! — ахнула Ирка.

— Нет, но скоро рехнусь, если все это в ближайшем времени не прекратится. У меня просто сил больше нет вот так жить, шарахаясь от каждой тени и постоянно чувствуя себя под прицелом, даже когда просто идешь по городу. А запереться наглухо в квартире, даже в такой шикарной, как твоя… нет, денька на два, на три еще можно было бы, но дальше — это уже перебор! Чем такое затворничество отличается от ареста? Да и на сколько оно может затянуться, если супостатов так и не удастся поймать?

Ирка покачала головой, не соглашаясь, но в то же время и понимая все мои чувства.

— Людмила Ивановна, если вы действительно согласны, то я готов обсудить этот вопрос с моим начальством, — включился в нашу беседу следователь. — Разумеется, будут предприняты все меры безопасности…

— Не соглашайся! — взмолилась Ирка. — Взгляни на жизнь реально: в кино все эти меры безопасности сдыхают обычно на двадцатой минуте фильма.

— Потому что не сдохшие не показывают, там нет интриги, — улыбнулся следователь.

— Я согласна! — подвела я итог под всеми спорами. — Советуйтесь со своим начальством, составляйте свой план, только поймайте их! И, умоляю, узнайте наконец, что им все-таки от меня было нужно?

— Да, сумел же ваш муж, так сказать, скрасить вам досуг своими подвигами, — сочувственно вздохнул следователь.

— Бывший муж, — поправила я.

— Нет, не бывший. А вы разве не знали? Ну да, вам же не до этого было. Одним словом, ваш развод так и не состоялся: вы на заседание суда не явились, а ваш муж заявил там, что вообще не желает с вами разводиться. Так что…

— Ну ничего себе заявочки! — взревели мы с Иркой почти в унисон.

— Да я сейчас же пойду и снова подам заявление, — добавила я.

— Людмила Ивановна, только не сейчас! — взмолился следователь. — Давайте дождемся, когда вокруг вас все страсти с похищениями улягутся! Или нет… — передумал он, взглянув на меня, так и застывшую злобной гарпией. — Пишите это свое заявление здесь, а я позабочусь о том, чтобы его доставили куда надо. Так мне будет хлопотнее, но зато спокойнее. Бланк для вас сейчас найду, тут у меня всяких хватает.

Я написала! С таким рвением, что ручку после эксплуатации только что не пришлось остужать. Потому что теперь меня тяготило все, что было связано с неблаговерным и прошлой жизнью, и не в последнюю очередь — именно официальный статус наших отношений.

— Ну вот и славненько, — покивал следователь, принимая у меня из рук бумажку с не только написанным, но и четко вдавленным текстом. — А теперь вас отвезут… или, по крайней мере, сопроводят второй машиной до дома Ирины Станиславовны.

И действительно, мы так и поехали: на Иркиной машине, в сопровождении почетного эскорта. И даже от машины нас проводили до самых дверей квартиры.

Дома Ирка развила бурную деятельность по оказанию гостеприимства: то ли хотела наглядно продемонстрировать мне, что лучше, чем у нее, мне нигде не будет, то ли все-таки сидит в каждой из нас, женщин, неискоренимая потребность хоть о ком-то хоть иногда позаботиться. В общем, как бы там ни было, а мне была выделена комната, разостлана постель, вручена целая куча косметики, организована роскошная ванна, после чего я оказалась за недурно сервированным столом. Весьма недурно, учитывая, что обе мы с Иркой не слишком многое могли себе позволить, особенно на ночь глядя. Но на столе были мидии, легкий салатик из крабов, еще один из цветной капусты, а также фрукты и сыр. Последнее явно было лишним для наших фигур, как и бутылка вина, но Ирка заявила, что красное вино с сыром — это даже есть такая диета, а еще она хочет отпраздновать мое появление после того, как уже чуть ли не похоронила меня, пропавшую на несколько дней. В общем, сыр мы с ней обе любили, так что я не стала особо выпендриваться. Тем более что пережитые мною стрессы пока весьма успешно боролись с моим лишним весом вместо меня, так что была от них хоть какая-то польза.

— Гутярин-то твой! — выдала Ирка после первого нашего выпитого бокала, разглядывая меня сквозь его прозрачные стенки. — Как увидел тебя на свидании, так и разводиться передумал! Надо же, отжег! Ну и гад! Жаль, что он тебя сейчас видеть не может. На мой взгляд, за прошедшие дни ты еще больше похорошела. Постройнела, загорела. А еще огонек какой-то появился в глазах.

— Это не огонек, это одинокая мысль бродит с фонариком в моей пустой голове, — попыталась отшутиться я. В самом деле, отчего бы им, тем огонькам, в моих глазах зажигаться? Вот разве что от Семеновны заразилась ее жизнелюбием?

— Что усмехаешься? — спросила Ирка, заметив проблески веселья у меня на лице.