– Уходим, – в голос сказал Горсинг.

– Вот так? – удивился Вельт. – Просто возьмем да уйдем?

– Сколько красных ты видишь?

Вельт даже не оглянулся. Давно подсчитал наемников – тех из них, кого можно было разглядеть со двора.

– Двое на крыше. Один в дверях дома. Двое возле окон. Двое на второй улице, у черных ворот.

– В дверях дома – тоже двое. Один наверняка стоит сзади. Чтобы подать сигнал, если что, – поправил Горсинг.

Вельт кивнул.

– Значит, пасут нас.

Магульдинец, стоявший в дверях, беззаботно скрябал щеки влажным ножом – тщетно пытался избавиться от многодневной щетины. Настороженным он точно не выглядел.

– Что-то знают? – Вельт был спокоен.

– Нет. – Горсинг качнул головой. – Иначе развонялись бы. Просто стерегут. Не хотят рисковать. Я же говорю, у Гийюда свои расчеты, что делать с нашими шкурами.

– Кинет нас в ратушу? – безрадостно усмехнулся Сит и стал перебрасывать камни из руки в руку. Выглядело это необычно – слишком много усилий для таких крохотных камушков, да и летели они слишком стремительно для своего размера.

– Если будем юлить, сразу поймут.

– Значит…

Вельт не успел договорить.

Все трое замерли. С удивлением переглянулись.

Мощные, монотонно повторяющиеся удары откуда-то с востока. Будто кто-то пытался проломить стену или обрушить дом. В Авендилле и раньше бывали странности со звуками. Горсинг и сам не раз натыкался на блуждающее эхо. На пустом месте вдруг разом поднимался грохот – сотни невидимых молотов бросались отчаянно колотить по невидимой наковальне. И этот звук нарастал, опрокидывал своей мощью, а потом так же резко ослабевал. Словно мимо тебя под откос пустили железную телегу, с лишком наполненную стальными пластинами. Потом, оглушенный грохотом, стоишь на месте – ждешь, что вслед за звуками явится нечто более осязаемое. Но ничего не происходит. Эхо могло быть и куда более спокойное: отзвуки птичьего пения или шум реки. За месяц к такому привыкаешь, перестаешь доверять своим ушам и не веришь звукам до тех пор, пока не увидишь их источник.

Грохот, который сейчас донесся с востока, мог оказаться очередным наваждением, и все же было в нем кое-что странное – он доносился издалека. Обычно звуки блуждающего эха раздавались в двух-трех шагах, не дальше, и настигали только тех, кто стоял рядом. У тебя голова чуть не треснула от грохота, а человек, идущий в десяти шагах позади или впереди, ничего не замечает. Сейчас все было иначе. Звук услышали все.

– Что это? – Сит больше не перебрасывал камни. Сдавил их в кулаке, затаился.

– Все равно, – прошептал Горсинг. – Уходим.

Не было времени разбираться, стал ли грохот новым приступом или его вызвал кто-то из людей Эрзы, чтобы отвлечь магульдинцев. Нужно было действовать.

– Там! – Вельт поднял руку.

Над городом бугрились темные валики предгрозовых туч, между которыми едва просвечивали бледно-синие проплешины утреннего неба. Но даже на их фоне был хорошо заметен извитый столб черного дыма. В Авендилле что-то горело, и огонь, судя по всему, начался как раз в том месте, откуда доносился грохот.

Среди красных началась суета. Из библиотеки Нитоса послышались хриплые команды Гийюда.

Горсинг, Вельт и Сит перебежали к дому, поднялись по лестнице заднего крыльца. Их никто не остановил. Они действовали слишком уверенно. Могло показаться, что на случай дыма и странных звуков Гийюд оставил им вполне четкие распоряжения.

Прошли через кухню, небрежно оттолкнули замешкавшегося на проходе наемника. Чем более нагло действуешь, тем больше шансов, что тебя не остановят.

Вышли в гостевой зал. Увидели, как за Крошнаком закрывается дверь – гигант-магульдинец с намотанной через плечо вирстой зашел к Гийюду в библиотеку, и это было большой удачей. Крошнак – один из немногих, кто мог их остановить.

Прошли мимо Веты. Девочка не интересовалась происходящим и только следила за птицей. Дверца в клетку иногда закрывалась, и Вета вчера попросила Крошнака ее выломать. Теперь в клетке зияла дыра. Но парунок и не думал к ней приближаться. Неподвижно сидел на плетеной жердочке, вяло покачивал сизым заостренным хвостиком.

Два магульдинца у парадной двери. Не остановили. Подумали, что Горсинг получил распоряжение от Гийюда. Никто еще не успел разобраться в происходящем.

Спустились с веранды. Прошли между двумя рядами цветущего пузырника. Вышли на улицу.

Свернули направо и уверенно двинулись вперед. Дойти до отворота, и они спасены. Дальше можно перейти на бег. Лучше всего – разделиться. Если Гийюд поймет, что именно случилось, бросит кого-нибудь вдогонку, но весь отряд не отправит, ему сейчас нужно разобраться с дымом и странным грохотом на востоке.

Горсинг невольно посмотрел на здание, стоявшее напротив дома Нитоса. Знал, что на его крыше в дозоре стоит арбалетчик. Заметил какое-то движение на втором этаже. Удивился. Здание – выпотрошенное, тихое. Никаких теней, заблудших звуков. Гийюд никогда не держал там наемников, только на крыше. Не было времени думать об этом.

Впереди показались два магульдинца. Дозорные. Заинтересовались, почему Горсинг и его люди оказались одни, без сопровождения. Последнее препятствие. Двое с дубинками – впереди. Один с арбалетом – за спиной. Нельзя медлить.

Горсинг сделал вид, что торопится именно к дозорным, хочет им что-то сообщить. Чем дальше от лагеря они его остановят, тем лучше.

– Где вас носит?! – раздраженно бросил Горсинг. – Сказано, всем собраться!

Красные не поверили. Крепче обхватили дубинки. Не самое страшное оружие. Но достаточно одного удара, чтобы сломать кость. Или проломить голову.

– Куда? – грубо спросил один из красных.

– Нет времени объяснять, – осклабился Сит.

Сит всегда был странноватым. Болтливый, нескладный, вечно возился с какой-нибудь ерундой вроде куклы-марионетки или перевертышей Аюна, до червей занюхал свои пальцы и порядком надоел глупыми вопросами. Но когда дело шло к драке, он всегда знал, что предпринять. Даже не обнажил меч. Это отняло было лишние секунды. Крепче сжал в кулаке камни – по четверть пуда каждый. И почти без замаха, все так же улыбаясь проеденными деснами, саданул магульдинца в лицо.

Красный был настороже, и нападение не стало таким уж неожиданным, но о том, что кулак Сита прячет камушек весом с добрый булыжник, он, конечно, не догадывался. Мягкий влажный хруст сломанного носа и сухой хруст отдернувшейся головы. Наемника опрокинуло.

– Вот так, – хохотнул Сит, рассматривая кулак. – Кажется, я себе мизинец выбил.

Вельт и Горсинг одновременно выхватили мечи. Второй магульдинец приподнял дубинку, но не торопился нападать. Медленно, шаг за шагом, отступал.

Сит с трудом разжал кулак. Все три камня тяжело вывалились на битую брусчатку. Сит не только выбил мизинец, но еще и в кровь порвал кожу на ладони. Это его развеселило.