Пока он работал, девушка стояла у него за спиной. Ни словане произносила и даже не шевелилась. Когда Егор пробовал с ней заговорить,отвечала:

– Не отвлекайтесь.

Получила инструкцию никаких разговоров до проверки не вести,предположил Дорин. Когда же объявится сам герр Вассер? Ведь должен он удостоитьсвоего радиста аудиенции: расспросы-допросы, пульпация и всё такое.

Поскольку шеф велел ориентироваться по обстановке, у Егорана случай появления Вассера уже выработался план, очень хороший.

Не тратить времени на разговоры – сразу вырубить в нокаут.Если рядом будет девка, её тоже – не до джентльменства. Дело ерундовское: рразлевой, рраз правой, и готово. Потом связать и позвонить товарищу старшемумайору. Принимайте товар, шеф. А если что не так, извините.

За приятными размышлениями время пролетело незаметно.

Егор выдернул из сети паяльник, подключил собранную рацию.Готово!

– Хоть принимать, хоть передавать, – довольно сообщил он,оборачиваясь. – Спасибо обер-лейтенанту Штиру, учил на совесть.

Имя квенцгутского преподавателя радиодела обронил как быненароком, и показалось, что Несмеяна навострила уши. Проверь, лапушка,проверь, мысленно посоветовал ей Дорин.

Она взглянула на часики.

– Без шести минут одиннадцать. Попадаем. Настраивайтесь наволну. Она вам известна.

Так точно, известна, покойник Карпенко сообщил. Она сказала«попадаем»? Надо полагать, в заранее обусловленный временной зазор.

– Передавайте позывные.

Абверовский Центр отозвался сразу. Выходит, в самом дележдали

– Теперь передавайте текст.

Цифры Несмеяна диктовала по бумажке. Егор шустрил ключом,радуясь, что столько времени проработал с магнитофоном. Сверяйте сколько угодно– от Карпенкинского почерка не отличите.

Он шевелил губами, беззвучно повторяя цифры. Мало ли что –может, у него привычка такая. На самом деле пытался запомнить. Память улейтенанта Дорина была первоклассная.

– Передают, что сообщение принято, сеанс окончен, – сказалон, снимая наушники. – Теперь-то хоть покормите?

– Теперь покормлю.

Ого! Девушка снова улыбнулась, причем не так, как в прошлыйраз, а масштабно, даже зубы показала. Взгляд все равно остался минус двадцатьпо Цельсию, но это уж, видно, такие в Абвере служат ледышки.

Все равно видно было, что довольна.

Достала из пакета бутылку кефира, французскую булку.

– И всё? – возмутился Егор. – Я вам что, мышонок? Не,голуба, так не пойдет. Сейчас выйду в магазин, куплю колбаски, сыра плавленого,хлеба полбуханки. Потом запрете меня обратно.

А сам уже прикидывал, что поведет ее в продуктовый наТрубную. Может, удастся хоть на пару минут оторваться.

– Позавтракайте этим, – сказала девушка. – А в магазинсходим позже, перед обедом. Покажете мне там, что вам покупать. На будущее.

Голос ласковей, не то что вчера. В общем, кое-какоеулучшение в отношениях наметилось. Пожалуй, можно приступать к пульпации.

Егор налил в стакан кефиру. Спросил:

– Когда сведете с самим?

Имя «Вассер» произносить не стал. Ну-ка что она ответит?

– Вы ешьте, ешьте. Потом поговорим.

Что ж, ладно.

Он откусил хрустящую горбушку. Запил.

Чудно. Кефир был вроде холодный, а, попав в пищевод, будтозакипел. Егор удивленно прижал ладонь к охваченной пламенем груди, опустилголову – и увидел, что пол стремительно несется ему навстречу.

Когда глаза снова открылись, перед ним был не пол, а потолок– облупленный, грязный, со свисающим лоскутом масляной краски.

Егор хотел пошевелиться – и не смог.

Он лежал на кровати, руки вытянуты вверх и пристегнуты кизголовью ремнями. Щиколотки – тоже, к изножью.

Попробовал крикнуть – не открылся рот. Кажется, он былзалеплен пластырем.

Единственное, что двигалось – шея.

Повернув голову, беспомощный лейтенант Дорин увиделНесмеяну. Она стояла возле раковины и медленно, тщательно мыла стакан.

Обернулась на скрип кровати, спросила:

– Очухался, предатель?

Как изменилось ее лицо! Оно и прежде-то было не из приятных,а теперь сделалось открыто враждебным. Черные глаза смотрели на Егора схолодной ненавистью. Как брезгливо ее пальцы протирали стакан, из которогоДорин напился отравленного кефира!

Чем он себя выдал? Откуда она знает?

– Ich bin kein Vertreter, – попробовал промычать он сквозьпластырь. – Sie irren sich! [9]

Ремни, которыми он был пристегнут к кровати, оказалисьхитрыми: толстые, прочные, с несколькими делениями. Зачем деления, непонятно,но сейчас Егору было не до этого.

– Wer sind Sie? Was wollen Sie? [10]

Он изо всех сил двигал челюстью, пытаясь придать своемумычанию хоть какую-то членораздельность.

– Ме-е, ме-е, -усмехнулась девушка. Тонкие губы искривились.– Заблеял, баран.

– Wer sind Sie? Вы кто? – повторил Егор, отказавшись отвторого вопроса, слишком длинного.

– Кто я? – догадалась она и коротко, зло рассмеялась.

Ответить и не подумала.

Тщательно вытерла идеально чистый стакан платком, налилаводы до краев, стала медленно, с наслаждением пить.

И здесь Дорин, наконец, понял.

Замерев, он смотрел, как молодая женщина пьет воду изстеклянного стакана.

На подбородок стекла тонкая, прозрачная струйка. Wasser!