– Читы уничтожили банду Синельникова, – пояснил Сосновский. – Они начали действовать сразу после получения зашифрованного сигнала.

– Когда и каким образом ты подал им сигнал?

– Это сделала Надя Воронцова. Мы договорились, что если она услышит от меня условную фразу, то немедленно отправит сообщение моему другу. Надя не поняла, зачем это нужно, но согласилась.

– Воронцовой лучше не знать, что она натворила, – прокомментировал Котов.

– Я тоже так думаю. Мне не хотелось вызывать читов, но необходимость заставила.

– Ты все сделал правильно. У тебя не было другого выхода. Это самооборона, а не преступление, и о том, что случилось, знаем лишь мы и читы.

– Почти весь город считает меня главарем «черной банды», – напомнил Александр. – Представляешь, что обо мне подумают, когда узнают, что все полицейские мертвы, а я на свободе?

Антон не успел ответить. Ночную тишину прорезал вой сирены, от которого заломило в висках. Голова закружилась. К горлу подступила тошнота.

Рядом остановились машина ДПС и «скорая». Сотрудники ДПС уложили Сосновского на носилки и загрузили в «скорую», затем помогли Котову встать и добраться до медицинской машины.

– Почему вы не спрашиваете о том, что здесь произошло? – Антон смотрел на инспекторов ДПС удивленно и настороженно.

– Мы уже в курсе. Очевидцы сообщили, что пьяный водитель «Вольво», выехав на встречную полосу, столкнулся с «Ленд Крузером» и скрылся с места ДТП.

– Какие очевидцы?! – не поверил Котов. – Кто мог сказать такое?!

– Антон Сергеевич, не волнуйтесь и постарайтесь поменьше разговаривать! У Вас серьезная рана на затылке, Вам надо срочно в больницу! – затараторила Зоя.

Она забинтовала Котову голову и ввела в вену лекарства, от которых стало легче. В это время мужчина в медицинской форме занимался Александром. Присмотревшись к врачу, Антон узнал студента по имени Виталий.

– Дежурства на «скорой» тоже входят в летнюю практику? – поинтересовался Котов.

– Нет, но Аркадий Львович обещал мне за это отгул.

– Ты такой ценный специалист или на «скорой» сейчас дефицит кадров? – уточнил Антон.

– И то, и другое. А вы оба что-то скрываете. Ваши травмы получены не в ДТП, а в другом месте и гораздо раньше, – отозвался студент. – И еще мне непонятно, каким образом опасный преступник, арестованный и отправленный в тюремную камеру, оказался ночью в своей собственной машине вместе со следователем.

Антон поспешил сменить тему разговора.

– Какой у Саньки прогноз?

– Неблагоприятный. Жить будет, но останется инвалидом.

Самое ужасное заключалось в том, что Александр все слышал. Антону не следовало задавать такой вопрос в присутствии Сосновского, а Виталий должен был ответить иначе. Оба поняли это слишком поздно.

– Значит, нет смысла ехать в больницу, – сделал вывод Александр.

– Мы уже направляемся туда, – сообщил Виталий.

Машина мчалась по шоссе со световым сигналом.

– Остановитесь и высадите меня! – потребовал Сосновский.

– Прекрати истерику! – прикрикнул на него Виталий. – Я высказал только свою гипотезу. Но я всего лишь студент и могу ошибаться.

В приемном покое их встретили оба травматолога и Надя Воронцова, которая подбежала к ним первая.

– У меня сломан позвоночник и парализованы ноги, – предупредил Александр.

Надя сначала оцепенела, на ее лице отразился ужас, в глазах блеснули слезы. Но она быстро справилась со своими эмоциями и даже улыбнулась.

– Замечательно! Теперь ты не сможешь от меня убежать!

– А мнение специалистов вас не интересует? – вмешался Олег Игоревич.

Воронцова смутилась и отошла от пациента, уступив место травматологам.

Юсуп Расулович увез Сосновского в рентгенологический кабинет. Олег Игоревич занялся Котовым. Зашив рану на голове пациента, он тоже направил Антона на рентген.

После обследования заведующий объявил:

– Кости черепа целы, но у Вас сотрясение головного мозга. Вам придется провести в стационаре как минимум десять дней.

– Санька тоже останется здесь? – поинтересовался Котов.

– Он в реанимации. У него нет переломов, но его состояние ухудшается. Он часто теряет сознание. Сейчас Сосновский не может не только двигаться, но и разговаривать. Давление у него низкое, хотя признаков внутреннего кровотечения нет. Мы вызвали санавиацию, чтобы отправить Сосновского в областной центр.

Антон попросил разрешения попрощаться с другом. Олег Игоревич не стал возражать и проводил следователя в реанимационное отделение.

***

Артур не предупредил заранее о своем визите. И то, что была глубокая ночь, его не смутило. А когда огромный белый пес устремился навстречу, оскалив клыки, Артур решил, что четвероногий охранник улыбается, приветствуя гостя.

– Скучаешь? – спросил Артур.

Пес ошеломленно уставился на позднего посетителя, потом узнал его и дружелюбно помахал хвостом.

– За что тебя наказали? – Артур с интересом взглянул на длинную, толстую цепь.

Лохматый страж промолчал.

– Опять пугал прохожих, притворяясь оборотнем? – строго спросил гость.

Пес стыдливо опустил голову.

– И правильно делал! Продолжай в том же духе! – Артур снял ошейник и отстегнул цепь.

Почуяв свободу, пес радостно взвизгнул, ласково потерся о ноги гостя, оставляя белые волосы на черных брюках, и помчался прочь, оглашая улицу громким воем.

Под этот приятный звук Артур вошел в дом. Два силуэта метнулись и замерли, притаившись в засаде. Они видели в темноте, как кошки. Но у Артура такая способность была развита лучше.

– Привет воскресшему покойнику и его несравненной супруге! Пусть боги ночи хранят вас! – насмешливо произнес он.

– Уходи, если дорога жизнь! – донеслось в ответ.

– Ваше гостеприимство поразительно! Только оружие не впечатляет. Ножи устарели. Могу подарить пару автоматов, если не побрезгуете.

– Зачем явился? Думаешь, я не знаю, кто натравил на меня «черных»? Силаева тоже ты убил и всех остальных! – прошипел мужской голос.

– Приятно слышать, что ты так думаешь обо мне! Но я никогда не присваиваю себе чужие заслуги.

– А кто же убивает людей и оставляет на их лицах сатанинские знаки? – интонация стала другой, страх уступил место сомнению.

– Эти символы горожане называют иначе, – напомнил Артур.

– Демонические метки, – подсказал женский голос.

– Вот и ответ на вопрос! – усмехнулся Артур. – Сами все понимаете, только признать очевидное боитесь и придумываете разную ерунду.