– А еще привел в порядок парки и скверы!

– И создал приют для бездомных животных!

– Больнице он тоже помог с ремонтом и купил разные приборы!

Внезапно вбежал санитар и завопил:

– Сосновского снова арестовали и привезли к нам, в приемный покой! Он ранен при задержании! Травматологов срочно вызывают туда!

Я помчалась в приемное отделение, опередив обоих врачей.

Полицейские вели Александра по коридору. Он был в наручниках и двигался медленно, пошатываясь, словно пьяный. На его лице виднелись следы ушибов. Левая рука, перетянутая жгутом, посинела. Сквозь тонкую, неумело наложенную повязку, просачивалась кровь и капала на пол.

Заметив меня, он отвернулся. Я скорее почувствовала, чем поняла, что ему очень неприятно находиться передо мной в таком состоянии. Я убрала жгут. Кровь потекла сильнее, зато синева стала исчезать.

– Снимите с него наручники! – возмущенно воскликнул Олег Игоревич.

Полицейские неохотно выполнили распоряжение травматолога, предварительно предупредив, что преступник может сбежать.

– Если вы и впредь будете так обращаться с ним, то он уже никогда ничего не сможет, – проворчал Олег Игоревич.

Юсуп Расулович подхватил пациента легко, словно пушинку, и унес в перевязочный кабинет. Олег Игоревич и я отправились вслед за ним. Полицейские остались снаружи.

Осмотрев рану, травматологи заявили, что нужно срочно извлечь пулю. Александра увезли в операционную. Меня не допустили туда, мотивируя это тем, что отделение нельзя оставлять без врача. Я ждала окончание операции с волнением и страхом. Минуты тянулись как часы. Время словно остановилось.

Когда Сосновского доставили в палату, я поспешила к нему. Полицейские преградили мне путь и потребовали сдать телефон. Пришлось подчиниться.

Александр еще не очнулся после наркоза. Других пациентов в палате не было. Воспользовавшись отсутствием свидетелей, я совершила легкомысленный и постыдный поступок – поцеловала Александра в губы.

Он вдруг открыл глаза и тихо произнес:

– Мы целуемся уже второй раз!

– А когда был первый? – спросила я, краснея и безуспешно пытаясь вспомнить.

– На даче, когда ты спала.

– Ты издеваешься надо мной?!

– Нет. Я влюбился в тебя с первого взгляда, но боялся признаться в этом даже себе самому.

– Сосновский, ты идиот! – радостно завопила я.

– Знаю, – улыбнулся он. – Я идиот, но не бандит, только мне не верит никто.

– Я верю тебе и буду тебя защищать!

– Забудь обо мне! Выходи замуж за Севу! С ним ты будешь счастлива!

– Сева – мой друг. А люблю я тебя.

– Меня нельзя любить, потому что я скоро умру.

– Что нужно сделать, чтобы ты не умер?

Вопрос показался ему сложным. Александр задумался, потом неуверенно ответил:

– Наверное, придется обратиться к Киму, только не сейчас.

– Когда ты скажешь, что уезжаешь в командировку?

– Да. У тебя хорошая память.

Вошли полицейские и выпроводили меня из палаты. Юсуп Расулович увел меня в ординаторскую и остался вместе со мной. Вскоре появился Олег Игоревич и вернул мой телефон.

– Сосновский признался мне в любви! – сообщила я травматологам.

Может быть, посторонним не следовало об этом знать, только я не считала посторонними врачей, оперировавших Александра. Мне было важно знать их мнение, и я не сомневалась в том, что наш разговор останется в тайне.

– После наркоза и промедола он мог сказать все, что угодно, – ответил Олег Игоревич.

– Промедол не действует на мозг так, как морфин, – возразила я.

– У Сосновского на все нетипичные реакции. А любит он Вику. Об этом знает весь город, – пояснили травматологи.

«Они имеют в виду ту красавицу, с которой Александр был в ресторане», – поняла я. Мне стало обидно и стыдно. Я нужна ему только для того, чтобы выполнить поручение! Поэтому он обращался тогда со мной так холодно. А про поцелуй на даче он выдумал, и все остальное тоже неправда!

Покинув ординаторскую, я отправилась выяснять отношения с Александром. Но палата была пуста. Полицейские тоже отсутствовали.

Когда Александр оказался в кабинете начальника полиции, действие анальгетиков уже закончилось. «Если меня опять будут бить, то наступит шок, и я не успею ничего предпринять», – подумал Александр и спросил:

– Где Котов?

– В тюремной камере. Вы обязательно встретитесь с ним, если будете хорошо вести себя, – отозвался Виктор Петрович.

– Я никогда не отличался примерным поведением, – предупредил Александр.

– Вы очень нравитесь мне, но Ваша проблема заключается в том, что Вы слишком много знаете, – задумчиво произнес начальник полиции.

– «Черную банду» возглавляете Вы? – догадался Александр.

– Ваша проницательность делает Вам честь, но сокращает жизнь, – усмехнулся Виктор Петрович.

– Как Вам удалось стать похожим на Сафронова? – поинтересовался Александр.

– Это каприз природы или подарок судьбы. Мы не родственники, но похожи, как близнецы. У нас даже одинаковое имя и отчество, и фамилия начинается на одну и ту же букву. Не воспользоваться таким шансом было бы глупо, особенно если учесть, что прежде я тоже работал в полиции, – пояснил Виктор Петрович.

– До создания «черной банды» Вы состояли в крупной преступной группировке? – уточнил Александр.

– Да. Моя настоящая фамилия – Синельников. Но я уже никогда не воспользуюсь ею, – признался Виктор Петрович. – Я решил удовлетворить Ваше любопытство, потому что Вы скоро умрете. Нам нужен человек, которого можно выдать за главаря банды и убить, будто бы при попытке к бегству. Вы – подходящая кандидатура. Но это не все. Перед смертью Вы должны подписать некоторые документы.

– Можно узнать их содержание?

– Естественно, для этого Вы и находитесь здесь. Вам придется подарить все свое заграничное имущество Арману Рантье.

– У Вас подготовлен паспорт для новой жизни в другой стране?

– Верно. Виктор Сафронов исчезнет, а где-то в Европе появится Арман Рантье, владелец состояния в пятьдесят миллионов долларов. Он будет жить честно и станет уважаемым человеком, возможно, даже займет какую-то должность в правительстве одной из зарубежных стран.

– Как только я подпишу дарственную, вы убьете меня! – понял Александр.

– Смерть ожидает Вас в любом случае, только при отказе она будет более долгой и мучительной.

– Мне нужен телефон! – объявил Александр.