своей доли. Произошел тяжелый разговор, Федор Михайлович, очевидно, говорил, что у него плохое здоровье: дети, жена останутся нищими. После отъезда сестры у него хлынула горлом кровь, и на другой день, 28 января 1881 года, он умер. Было ему 59 лет.

На погребение писателя император выделил большую денежную сумму. Вдове и детям Достоевского назначил пенсию в две тысячи рублей, а у церковных властей получил разрешение, чтобы Федор Михайлович был похоронен в Александро-Невской лавре. Никто бы не мог обвинить Александра II в бессердечии к своим подданным, даже Степан Халтурин, готовя убийство царя, признавался, что государь душевный человек, однако царю уже приготовили новую казнь – убить или, в крайнем случае, изувечить!

8 февраля, в связи с неимоверным разгулом терроризма в стране, в императорском кабинете состоялось чрезвычайное совещание, на котором присутствовали цесаревич, великие князья и министры. Предлагались разные варианты спасения отечества – от ужесточения полицейских мер до немедленного введения чрезвычайного положения во всей империи. Александр предложил давно вынашиваемый им «самый решительный и необыкновенный путь» – создание Верховной следственной комиссии с особыми расширенными полномочиями. «Милый па, – написал он отцу в тот же день, – ты приказал всем присутствовавшим сообразить и представить свои соображения. Смело могу сказать, что они ничего не сообразят и ничего путного не представят. К сожалению, мы это видели за все последние годы, потому что зло все больше и сильнее распространяется повсюду и никакие предложения не принесли пользы. Нужны новые люди, свежие силы. Время слишком серьезное, слишком страшное, чтобы не принимать самых энергичных мер, а не то будет поздно и правительству уже не справиться с крамолой. Убедительно прошу тебя, милый па, подумай об этом, и я уверен, что ты согласишься окончательно на это предложение. Я так уверен, что другого исхода нет и быть не может».

На следующий день указом Александра II была учреждена Верховная распорядительная комиссия по охране государственного порядка и общественного спокойствия с широкими репрессивными полномочиями.

Но пока еще дело не сдвинулось, народовольцы подготовили взрыв императорской кареты, запланировав теракт на 1 марта. На Малой Садовой прокопали канаву и заложили мину. О подкопе царю сообщили из заграницы, а в Петербурге, под носом, не знали. После известия, полицейские дважды обыскивали всю улицу, но ничего не нашли.

Император решился на конституцию, на которой настаивали канцлер, Юрьевская и брат императора Константин Николаевич, запланировав публикацию проекта на 2 марта. О Верховной распорядительной комиссии с широкими репрессивными полномочиями было забыто.

«Дело сделано, я только что подписал манифест – «Проект извещения о созыве депутатов от губерний»; он будет обнародован в понедельник утром в газетах. Надеюсь, что он произведет хорошее впечатление. Во всяком случае, Россия увидит, что я дал все, что возможно, и узнает, что я это сделал благодаря тебе» (Письмо Александра II Юрьевской).

Манифест о даровании конституции император собирался обнародовать 23 мая на коронации Юрьевской, которая уже примеряла царскую мантию. Москва готовилась к торжеству – 22 мая заканчивался годичный траур по усопшей императрице, и на престол должна вступить новая супруга императора.

1 марта, окончив смотр войск, Александр II съездил в Михайловский дворец на чай к светлейшей жене, а от нее, в сопровождении конного конвоя, полицмейстера, жандармского капитана и ротмистра, возвращался в Зимний. У поворота на Екатерининскую набережную метальщик Рысаков кинул в карету царя взрывной снаряд, повредив ее сзади и ранив смертельно казака и мальчика, шедшего в лавку. Царь вышел, склонился над изуродованными телами. Спросил полицмейстера, который держал Рысакова: «Это тот, который бросил?» – И молча пошел по тротуару, сопровождаемый перепуганной охраной. Сбежался народ. Сильный бомбовый взрыв оглушил всех! Когда дым рассеялся, на мостовой и тротуаре лежали люди и лошади. Три человека погибли сразу, среди них и метальщик Гриневицкий, семь человек скончались в госпитале, девять человек получили легкие ранения, царь был ранен смертельно. Лицо, голова и верхняя часть тела его были побиты осколками, ноги размозжены до колен, представляя собой сплошную кровавую массу. Его отвезли во дворец.

«Мой дед лежал на узкой походной постели, на которой он всегда спал. Он был покрыт военной шинелью, служившей ему халатом. Его лицо было смертельно бледным, оно было покрыто маленькими ранками. Его глаза были закрыты. Мой отец подвел меня к постели. “Папа? – сказал он, повышая голос, – Ваш лучик солнца здесь”. Я увидел дрожание ресниц, голубые глаза моего деда открылись, он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но не мог ни поднять рук, ни сказать то, что он хотел, но он, несомненно, узнал меня. Пропресвитер Бажанов подошел и причастил его в последний раз. Мы все опустились на колени и император тихо скончался. Так Господу Богу угодно было» (Из воспоминаний Николая II).

«Лейб-хирург, слушавший пульс царя, кивнул головой и опустил окровавленную руку.

– Государь император скончался, – промолвил он.

Мы все опустились на колени. Влево от меня стоял новый Император. Странная перемена произошла в нем в этот миг. Это не был тот самый цесаревич Александр Александрович, который любил забавлять маленьких друзей своего сына Ники. В пять минут он совершенно преобразился. Что-то несоизмеримо большее, чем простое сознание обязанностей монарха, осветило его тяжелую фигуру.

– Ваше Величество имеет какие-нибудь приказания? – спросил смущенно градоначальник.

– Приказания? – переспросил Александр III. – Конечно! Но, по-видимому, полиция совсем потеряла голову! В таком случае армия возьмет в свои руки охрану порядка в столице! Совет министров будет собран сейчас же в Аничковым дворце.

Он дал рукой знак цесаревне, и они вышли вместе. Ее миниатюрная фигура подчеркивала могучее телосложение нового императора» (А. М. Романов).

Гибель царя «Освободителя», убитого народовольцами от имени «освобожденных» стала логическим завершением его либеральных реформ. Освобождения крестьян не произошло – был создан лишь механизм освобождения, причем несправедливый; учреждение земств привело к дискриминации низших сословий; судебная реформа не смогла воспрепятствовать росту судебного и полицейского произвола. Присоединение Средней Азии, Кавказа, Дальнего Востока значительно расширило российскую территорию, но экономическое положение страны ухудшилось. Процветала коррупция. В обществе образовался раскол. К невзгодам добавился Берлинский конгресс 1878 года, лишивший Россию плодов победы в Балканской войне. Внешний долг государства превысил 6 миллиардов золотом, и столичная биржа реагировала резким падением курса. До критического уровня упала деловая активность в торговле и промышленности. Состоятельные петербуржцы старались перевести свои накопления в зарубежные банки.

Политические деятели правого крыла с большей или меньшей прямотой говорили теперь, что император погиб «вовремя»: процарствуй он еще год или два, катастрофа России стала бы неизбежностью.

2 марта, принимая высших чинов, Александр III сказал:

– Я принимаю венец с решимостью. Буду