— Обойдусь. — Ещё одна снисходительная усмешка, и Дан ушел с пляжа, оставив Есю в смешанных чувствах.

— Что думаешь, Ивэн? Получится у нас дружить с ним?

Ивэн нагнулся к ведёрку, выбрал камень по-крупнее и швырнул его в кусты, за которыми скрылся Дан.

— Всё ясно, — Еся засмеялась, подхватила взвизгнувшего Ивэна подмышки, и закружила, завертела вокруг себя. — Не понравился тебе дядька, да?

— Дя!

— Мне тоже не понравился, но мы ему ничего не скажем, правда? Пусть и дальше думает, что он самый важный и главный на свете.

Вернувшись с пляжа, Еся обнаружила Дана, доедающего приготовленные ею вчера с запасом отбивные и спорящего с Марком.

— А я говорю, у тебя не охрана, а фикция. Я прошел весь поселок и почти добрался до твоего дома, пока меня заметили. И это ещё я не прятался, иначе нашёл бы ты меня уже по факту, у себя в логове.

— Да брось, Дан! Тебя засекли сразу же, но все знали, что ты приедешь в гости, потому и не задержали. Но ты можешь потешить свое самолюбие и думать, что хочешь.

— Знаешь, что я думаю? — Дан сунул в рот последний кусок отбивной и замычал от удовольствия. — Смени всю охрану, иначе рискуешь однажды проснуться, окружённым врагами. Но не кисни, зато у тебя кухарка — огонь. Готовит так, что и тарелку не стыдно вылизать.

— Привет. — Марк поднялся с места и помог вошедшей в дом Есе с пляжной сумкой. — Познакомься, это Дан, мой бестолковый брат.

— Эй!

— А мы уже знакомы, — беспечно махнула свободной рукой Еся и опустила Ивэна на пол. Мальчик одарил братьев Строжиных недовольными взглядами, причем Дану их досталось гораздо больше, чем Марку, доковылял до стола, нашарил рукой тарелку с мясной нарезкой, стянул несколько кусков домашней буженины и тут же их зажевал, продолжая с вызовом разглядывать мужчин.

— Не понял… Что это творится в твоём доме? — Дан не скрывал удивления, зато Марк искренне веселился, наблюдая за растерянным лицом брата.

— А это у нас Ивэн. Очень серьезный товарищ, не советую с ним ссориться.

Тут уже и Еся не выдержала, прыснула со смеху, вторя звучному хохоту Марка.

— Есь, что у тебя в сумке такое тяжёлое? — отсмеявшись, Марк взвесил в руке пляжную сумку. — И куда её?

— Да никуда, давай мне. Где у тебя во дворе можно камни высыпать?

— Камни? Вы мне с речки булыжников притащили?

— Скажешь тоже… Не булыжники там вовсе, а мелкие окатыши. Просто их много. И в ведерке ещё..

— Ивэн, — строгим голосом обратился Марк к мальчику, невозмутимо опустошающему тарелку с деликатесами. — Ты зачем мне мусор с речки принес? Теперь выкидывать придется!

— Неть! Нада! — Ивэн возмущённо стукнул кулачком по ножке стола, вызвав новый виток смеха у Марка, а Еся подняла Ивэна и села с ним за стол, устроив мальчика у себя на коленях.

— Не слушай дядю Марка, он тебя специально дразнит. Вот, лучше поешь.

Ивэн занялся едой, не забывая обмениваться презрительно-вызывающими взглядами с Даном, сидящим с другой стороны стола, и это состязание выглядело столь уморительно, что Еся то и дело прятала улыбку, маскируя ее деланой заботой о ребенке.

Но все ее веселье в один миг оборвал раздавшийся телефонный звонок.

— Слушаю. — ответил Марк и несколько секунд молча стоял, прижимая трубку к уху, затем поднял голову и очень странно, то ли с жалостью, то ли с досадой, посмотрел на Есю. — Да, это я. Здравствуйте, Стелла.

— Приезжайте, конечно. Мы вас ждём. — Марк закончил разговор и убрал телефон в сторону.

— Да ты, брат, нарасхват, — присвистнул Дан. — Не ожидал..

По мнению Дана, Марк всегда был слишком правильным, и где-то даже занудным. Эта его правильность с детства порядком раздражала и мешала веселиться — когда Дан предлагал очередную хулиганистую шалость, у Марка всегда находились разумные аргументы, чтобы этого не делать.

Даже в его решении спокойно уступить стаю отца, прослеживалась та самая порядочность. Марк не сделал ни одной попытки отстоять или как-то поделить будущие владения, а просто собрал вещи и отправился строить собственное поселение и собирать новую стаю. И, несмотря на подначивание, Дан признавал — у Марка получалось. Во время своего путешествия по землям брата, он успел увидеть немного, но и этого хватило, чтобы понять — Марк на правильном пути, и через пару лет Старожигулево превратится в процветающее поселение оборотней.

— Не суди поверхностно. Всё не так, как кажется.

— Да я не сужу, просто констатирую. Одна девица у тебя гостит, другая в гости собирается, Лера тоскует…

— Лера? Насмешил… Она же за тебя замуж собралась.

— За меня? — Дан чуть не подавился, услышав такую новость. — С чего ты это взял?

— Могу ошибаться, но кажется Лера сама рассказывает о предстоящем торжестве. — Марк невозмутимо выдержал ошарашенный взгляд Дана, посмотрел на часы и спохватился. — Извините, мне нужно срочно позвонить.

Марк ушел.

Дан, всё ещё кипя эмоциями, обернулся к Есе, намереваясь что-то спросить, но, увидев её расстроенное лицо и пустой взгляд, передумал, махнул рукой и отправился следом за братом.

Еся долго сидела, покачивая Ивэна на руках, пока не обнаружила, что он крепко спит. Тогда она тихо поднялась и отнесла мальчика наверх, в спальню, где осторожно раздела и уложила в кровать, а сама взяла его вещи и отнесла в ванную стирать. И уже там, стоя над тазиком с мыльной водой, расплакалась.

Еся все понимала и давно готовилась к этому моменту. Знала же, что Стелла приедет! Так почему же так горько и тяжело внутри, отчего в груди распирает и катастрофически, до дурноты, не хватает воздуха?

До самого вечера Еся не спускала Ивэна с рук, совершенно замотавшись сама и измучив ребенка. Она ходила с ним по дому, мешая женщинам, приглашенным для помощи в приготовлении обильного праздничного ужина, выходила во двор и путалась под ногами мужчин, занятых перетаскиванием длинных столов и лавок, и постоянно ловила на себе внимательные взгляды Марка и Гора.

Но Есе не было никакого дела до чужих взглядов. Она прощалась с Ивэном.

Хоть и настраивала себя на лучшее несколько последних дней, но при этом знала — главное слово за Стеллой. Скажет мать собирать вещи и немедленно уезжать, и никуда не денешься, придётся отдавать ребёнка, а о том, что будет дальше, Еся старалась не думать.

— С тобой всё в порядке? — на садовые качели, где девушка качалась уже минут 20, присела Марго.

Её дети носились по всему просторному участку Марка и вовсю "помогали" взрослым, отчего последние то и дело теряли инструменты и спотыкались о неожиданно появляющиеся на пути предметы.

Ивэн с тоской поглядывал на хорошо организованную банду, но вырываться уже не пытался, зная, что Еся снова расплачется и будет обнимать его ещё сильнее.