Такого Стансор не выдержал:

– Не хватало, чтобы дочь пререкалась с отцом на глазах других! Знай свое место! – Рейслоу взметнулся к Шиаде и с силой ударил по лицу. Девушка отступила на шаг, схватившись за щеку.

– Ни один мужчина в здравом уме не назовет себя отцом ребенка Богини.

– Ребенком кого?! – Рейс нанес второй тяжелый удар. Шиада выхватила нож и, полоснув, слегка поцарапала отцу кисть. Стансор осатанел. – Да твоя мать была самой обычной бабой! Родовитой, да, но всего лишь никчемной женщиной, как и ты, дрянь! – замахнулся отец для третьего удара, но занесенную руку поймал Берад. Следом донесся голос короля:

– Стража! Усмирите лорда Стансора.

У Шиады дребезжало в ушах и немного плыло перед глазами – она ведь была довольно миниатюрной; выдержать руку отца, устояв на ногах, оказалось непросто. В комнату ворвались стражи из свиты короля. Берад оттащил Шиаду немного в сторону. Девушка дрожала, он чувствовал, положив ладони ей на плечи.

– Я и обе мои сестры рождены храмовницей Нилианой, Первой среди жриц, бабкой твоих детей, Рейслоу. Вместо того чтобы проникнуться почтением к той, что разделила с тобой жизнь, ты позволяешь себе в моем присутствии, в присутствии короля и ее брата, говорить о Мэррит в таком тоне?! – взревел под конец Нирох.

– Прошу простить, мой король, мне не следовало говорить так о вашей сестре, – задыхаясь от захвата стражников и кипевшего гнева, прохрипел Стансор.

– И о матери своих детей, Рейслоу! Знаешь, вот гляжу я на тебя и на свою жену и думаю: до чего просто ваше христианское учение. Ничего вы не смыслите. Возможно, родись я в другой семье, я бы тоже позволял себе говорить о недавно умерших гадости и быть пренебрежительным к человеку, посвятившему жизнь моему дому. Но – увы, должно быть, каждый, в ком течет кровь Сирин или Тайи, вместе с этой кровью через пуповину впитывает постоянную тоску по Всеединой Матери богов и людей, а вместе с этой тоской – непреодолимое желание получить дочь и, впитав от нее радость жизни, доверить Богине, – произнес Нирох печально, подавляя собственную злость. – Ты понимаешь, – приблизился он к Рейслоу вплотную и возвысился над скрученным герцогом, – что моя младшая сестра была самой родовитой женщиной Иландара, равной которой ни сегодня, ни в завтрашнем поколении не сыщется? Хранительницы Сирины и короли Страбоны… Да я бы все отдал, Рейслоу, чтобы оказаться на твоем месте, чтобы делить ложе с одной дочерью Богини и втайне признаваться себе, что являюсь отцом другой. Королева не дала мне той, что дарует радость отцам, мужьям – знание, и сыновьям – мудрость. Если с головы Шиады упадет еще хоть один волос, герцогом Стансором станет Ронелих, в котором, к слову, тоже течет кровь Сирин. Тебе ясно?

– Д-да, владыка. – Рейслоу опустил голову.

Шиада прерывисто выдохнула. Берад ощутил, как жрица сотряслась всем телом. Лигар по-прежнему обнимал ее, положив руки на плечи, и девица не протестовала, неотрывно глядя на короля.

– Благодарю, дядя, – выговорила она наконец.

Нирох ответил не сразу, не посмотрев на родственницу:

– Вторая среди жриц неприкосновенна, ты правильно сказала, – бросил монарх на Шиаду короткий взгляд, потом обратился к другому герцогу: – Берад, уведи ее, пожалуйста. Племянница, тебе следует отдохнуть. Ты устала с дороги, и на тебя, как на всех нас, обрушилось горе. Завтра я прошу тебя быть рядом со мной на процессии.

– Почту за честь, – ровно выговорила жрица, возблагодарив собственную выучку. Вероятнее всего, в прошлый приезд в Иландар самообладание не далось бы вовсе.

По коридорам замка шли в молчании, пока не достигли внутреннего двора и скамейки под орешником. Берад усадил девушку, взял из ее рук дорожный плащ, накрыл плечи и спину, устроился рядом. Шиада вздохнула во всю глубину груди.

– Я не для того рассорилась с храмовницей, чтобы встретить в Мэинтаре умалишенного. Что с ним произошло? – воззрилась девушка на Лигара.

– Не знаю, – ответствовал тот. – Я не видел его так же долго, как ты.

Вновь замолчали. Лигар рассматривал спутницу – изменилась. Лицо приобрело некую ясность, которая заместила отблески былой мечтательности. Фигура стала еще более точеной, хотя два года назад думалось, что совершеннее некуда. Тогда казалось глупостью называть Шиаду взрослой женщиной. Впрочем, сейчас это ничуть не умнее.

«Время переменило ее в лучшую сторону. Она украсит замок Лигаров», – думал он, глядя на прямой тоненький носик.

– Спасибо, – поблагодарила жрица, отгораживаясь от мыслей мужчины. – Ты уже дважды помог.

– Не стоит, – отозвался герцог. – Бить женщин – последнее дело, даже когда речь идет о дочерях.

– Кстати о детях, как поживает Кэй?

– Превосходно.

– Он тоже здесь?

– Нет, остался управлять замком.

Мало-помалу напряжение оставляло Шиаду. Жрица почувствовала, что, если бы не лавочка, повалилась бы с ног от усталости.

– Холодает, – поежившись, завернулась в плащ. – Я пойду.

– Итель…

– Шиада, – поправила девушка.

– Шиада, Итель – не столь важно…

– Принципиально важно.

– Хорошо, Шиада, – внезапно сказал Берад тоном крайне серьезным. – Задержись. Нужно кое-что обсудить.

– После похорон.

– Это важно. Думаю, тот, кто должен сказать тебе, – я.

– Мне все равно, что вы там хотите сказать, уж простите. Через час вечер для меня закончится. Утром мы проводим мать в чертог Нанданы. И ведь этот… не позволит мне даже спеть ей причет… выродок, – Шиада в сердцах вспомнила отца. – В любом случае до погребения вряд ли кто-то успеет что-нибудь напеть мне в уши. Если же твои важные новости дойдут до меня, думаю, самообладание позволит выслушать их спокойно.

– Хорошо, – нехотя согласился Лигар. – Только скажи на прощанье, не было ли у тебя каких-нибудь видений о будущем?

– У меня всегда бывают видения о будущем, все семнадцать лет. Равно как и о прошлом и настоящем, лорд. Ибо время едино, это знают все просвещенные мужи и девы. Если же ты говоришь о моем будущем, то в этом случае мне не нужно тревожить древнюю силу Богов: я родилась в Обители Служения и умру в ней.

– Значит, о смерти Мэррит ты тоже не знала?

– Мне нет надобности отслеживать события своей крови, пока я нахожусь подле родственницы Неллы. Почему ты интересуешься?

– Не имеет значения. Постарайся не видеться с отцом.

– Это отец пусть старается. Я и без дяди еще со времен служения в храме Богини Войны могу сделать так, что он в жизни с постели не встанет и издохнет подобно бродячей собаке, заеденной мухами.

Берад в душе дрогнул, но внешне не показал.

– Темна твоя ночь, лорд герцог.

– Спи спокойно.

Шиада до того устала, что даже мысленно не усмехнулась на такое кривое и нелепое прощание. Все ведь знают приветствия и прощания Всеединой Матери…