– Пишет, и даже звонит. В гости зовет, говорит, что ужеделает приглашение. Так что в конце апреля, может быть, поеду.

– Не зря ты по ресторанам с ним маялась… – подначилГоша.

– Вовсе не поэтому, – насупилась Лика, –просто ему очень понравилось, как выставка прошла. Его хорошо здесь принимали.

– Разъешься там в Швеции, за месяц-то…

– Да уж, – вспомнив свои мучения в ресторанах,Лика тяжело вздохнула и тут же переключилась: – Фиолетов, не тяни, говори, чегохочешь! Мне некогда.

Гоша развернул перед ней журнал и ткнул пальцем вфотографию:

– Говори честно: ты это или не ты?

– Ну я. – Лика удивленно вскинула на него глазаповерх очков.

– А эту бабу ты знаешь? спросил Гоша, боясь, что Ликасейчас пожмет плечами и скажет, что не знает она никаких княжон, и что фотографслучайно запечатлел их вдвоем, когда та баба спрашивала Лику, как пройти вдамскую комнату.

– Ну знаю, – спокойно ответила Лика, – мы сней старые знакомые.

– Ты, – не удержался Гоша, – ты с нейзнакома?

– Что – запала в душу? – усмехнулась Лика. –Ускользающая красота…

– Ты хорошо знаешь эту женщину? Может, вы с нейподруги? – съехидничал Гоша.

– Может быть.

– Говори немедленно, кто она такая, откуда ты ее знаешьи… ладно, пока хватит. Это же надо – с княжной она дружит!

– Гоша, а тебе это все зачем? – ласково спросилаЛика. – Гошенька, ты что – в нее влюбился?

– Тебе-то какое дело? – пробурчал Гоша.

– Ох, узнаю тебя, Фиолетов! Вечно тебе нужно все сразу!Воровать – так миллион, ночевать – так с королевой!

Гоша даже вздрогнул, так верно Лика определила его состояниев последнее время.

– Заявляю тебе со всей ответственностью, что с этойкоролевой тебе ничего не обломится, – продолжала Лика. – Она на нищихискусствоведов и не взглянет.

– Лика, – Гоша неожиданно сел прямо на пол у ееног – больше в этом пенале сесть было негде, – Лика, я тебя очень прошу,познакомь меня с ней. Только вначале расскажи, что ты про нее знаешь. Даючестное слово, что она как женщина меня совершенно не интересует. Идогадываюсь, что никакая она не княжна, просто баба придумала себе имидж, чтобыбогатых мужиков привлекать. Мне нужно законтачить с ее нынешним спонсором.

– С этим пивным королем?

– Ты и его знаешь? – изумился Гоша.

Только по ее рассказам, – призналась Лика. – Знаю,что он влюблен в нее без памяти, а в таких делах Лизавета не врет. Но, Гоша, тыменя беспокоишь. Ты вообще в последнее время какой-то странный, дерганый. Гоша,ты попал в неприятную историю?

Как ни был Гоша напряжен, он не выдержал и рассмеялся: веськошмар, что с ним происходит в последнее время, Лика скромно назвала неприятнойисторией! Он взял Лику за руку и погладил.

– Лика, мы с тобой знакомы черт знает сколько времени.Если я тебя за эти годы как-то обидел прости и забудь. Вообще-то ты оченьхорошая. Я знаю, ты считаешь меня легкомысленным, но как-то так получилось, чтоя одинок. Родители умерли, братьев-сестер у меня никогда не было… Приятелей идевчонок было полно, а из друзей у меня только Шота и ты, Лика… Да-да, неудивляйся, я только сейчас это понял…

Гоша так вошел в роль, что в голосе его послышались слезы.

– Фиолетов! – в полном изумлении Лика оттолкнулаего руку. – Что с тобой происходит? Ты что – помирать собрался? Может, тыболен?

– Да не болен я, здоров как бык! – с досадойответил Гоша. Вечно ты норовишь человека мордой об стол ударить! Так хорошоговорил, даже сам заслушался… Ну, познакомишь меня со своей Лизаветой?

– Да мне-то что, ради Бога! – Лика пожалаплечами. – Значит, никакая она не княжна Голицына, а Лизка Галкина, мы сней вместе в школе учились.

– Где – в своем Муходрищенске? – сгоряча ляпнулГоша.

– Не оскорбляй мою родину, – заметила Лика, –а в общем, ты прав, землячки мы с ней. Только я в школе училась-училась, сзолотой медалью закончила, а Лизавета себя знаниями не перегружала, навнешность рассчитывала. Да я и не знала ее толком, она меня на два года моложе…Короче, я уехала в Санкт-Петербург, в Академию поступила и родной город маловспоминала. И тут года полтора назад случайно мы на улице встретились. Я бы еени за что не узнала – такая дама! А она сказала, что я совершенно неизменилась, – вот она и признала меня. Встретились, я даже обрадовалась –все-таки иногда приятно бывает вспомнить детство… Рассказала Лизавета, чтопыталась сначала в нашем родном городе устроиться, но все неудачно. Ну,говорит, возьмет ее какой-нибудь местный мафиози в любовницы, ублажай его, атолку-то? Ни тебе приемов шикарных, ни поездок. Оттягиваться они норовят напровинциальный манер, на охоте. Туда постоянных любовниц не берут, естьспециальные девочки, для бани там… ну ты про это лучше знаешь… А хоть бы ибрали – скука смертная…

И решила Лиза в большой город подаваться. В Москву как-то несобралась, приехала сюда. Кто-то ее привез, а потом она уж сама решилапродвигаться. Придумала себе образ – княжной Голицыной стать. И я тут ейподвернулась очень кстати. Потому что Лиза-то хоть от природы и была девушканеглупая, но знаниями, как я уже говорила, головку свою рыжеволосую неотягощала. Вот и стала она со мной советоваться – как пройти, да какпосмотреть, да о чем с мужчинами беседовать, чтобы первое впечатлениепроизвести.

– Интересно, – протянул Гоша.

– Да, и расчет ее оказался правильным, потому что вседевицы кругом одинаковые, она от них выгодно отличается. Мужики обалдевают –страшное дело! Вот теперь этот Каримов. Жениться на ней не может – Аллах невелит. Но так влюблен, что готов все отдать.

– Какие африканские страсти! – поразилсяГоша. – Хоть роман пиши. Только я не пойму – тебе-то зачем ей помогать?

– По старой дружбе, – вздохнула Лика. – Ну иеще… вот если понадобится мне что-то из тряпок там, ведь на прием нельзя вджинсах…

– Понятно, откуда у тебя тот костюм взялся, в которомты на приеме по случаю открытия выставки…

– Ну и что? – Лика не на шуткурассердилась. – Если я буду деньги на тряпки тратить, я вообще никогданикуда не поеду. Так и просижу всю жизнь в этой комнате. Знаю, что про менясплетничают – девушка со странностями, мол. Зато я уже в Париже два раза была,в Италии, Бельгии, весной в Швецию поеду, а потом – в Испанию!

– Как ты там была? – Гоша тоже повысилголос. – Вырвалась на неделю, номер дали в какой-то захудалой гостиницепод самой крышей. Сама говорила, что слышала даже, как в соседнем номерекровать скрипит. Хорошо, что утром в гостинице завтрак давали, потому что ты довечера так и моталась по Парижу голодная – – денег на рестораны у тебя нету. Авечером кипятильником супчик варила, из дому привезенный! На хрен мне такой Париж!