К стремительно уплетающему бутерброды ученому подошел Ройех.

— Живот болеть не будет? — спросил племянник.

— А тебя заботит, что у меня болеть будет? — запихнул в рот очередной бутерброд ученый и сделался похожим на грызуна, прячущего еду в щечные мешки.

— В принципе нет, — пренебрежительно ответил Ройех. — Вообще-то я должен был стать двадцать первым главой клана смерти, а не ты! Ты же нелеп! Какой из тебя глава клана?!

— Удачи, могу уступить, — безразлично сглотнул Вайен.

— Ты знаешь, что это невозможно! — отобрал у дяди бутерброд Ройех. — Почему ты?! Почему не я?! Меня с юности готовили к посту главы клана, пока ты сидел в своей берлоге и монстров создавал!

«Небо! И я когда-то в детстве с этим придурком дружил? Видно у меня тогда мозг не вырос», — мрачно подумал Вайен.

— Хочешь знать «почему?» — не выдержал ученый, когда у него забрали фрукт прямо из рук. — Потому что ты думаешь только о мести! Тебе место главы клана не надо! Ты Йенри хочешь отомстить! Спишь и видишь, как становишься главой клана и отрываешь ему все девять хвостов!

— Он недостоин быть нашим лидером! — жарко проговорил Ройех и упустил момент, когда Вайен вернул себе лакомство обратно и некультурно обслюнявил кожуру.

— Недостоин, потому что твою мамашу схоронил? — довольный результатом спросил Вайен.

— Не смей о ней говорить, задохлик!

— Ты даже титьку её во рту не держал, а защищаешься, словно она тебя растила, холила и лелеяла. У твоей матушки была запущенная форма эгоизма.

— А твой любимый Йенри убивает беззащитных женщин! Наша семья опозорена из-за него, а его ни разу никто не осудил, как и тебя!

Вайен еще раз для порядка обслюнявил фрукт, прежде чем сказать:

— Твоя «безгрешная» матушка обошла все вершки, да колдобины в округе. Половина её детей на Йенри не похожи.

Со стороны Эдиоханы послышался сдержанный смешок, а племянник побагровел от ярости:

— Да как ты смеешь, лабораторная крыса, на неё пасть раскрывать?!

— Может, потому что она и на мой вершок пыталась присесть еще, когда я был подростком?

— Крыса! — выпалил Ройех.

— В чем проблема? — продолжал паясничать Вайен. — Опровергни мои слова. Я даю гарантию, что твои младшие братья не дети Йенри, хотя он их принял как своих, но я бы на его месте их проверил.

— Еще одно слово...

— Это ты ко мне подошел! — перебил племянника Вайен. — Я тут заедаю печаль, между прочим, и твоей компании совсем не рад! Чего ты вообще от меня хочешь?!

— Ты еще смеешь называть печалью твое назначение на пост главы?! Да половина клана об этом мечтает!

— Мне хватало моей работы! Если ты не заметил, меня сюда родственники пригнали! Я искренне считал, что монолит вспыхнет алым, а затем последует казнь одного безумного ученого! Ты представляешь, каково это ждать этого дня и бояться его?!

— Ты сам виноват, раз множество раз преступал закон!

— Не отойдешь, я тебя чумой заражу!

— Ты такой же, как он! Вы все проклятые выродки Виены!

— Ага, теперь наша матушка виновата, — тяжко вздохнул Вайен, угрюмо разглядывая стол с яствами.

— Вы все заплатите нашей семье! — взял за воротник ученого Ройех, заставив дядю встать на цыпочки.

«Моя беда — язык мой. Знал же, что Ройех умом обделен» — подумал про себя Вайен. Промолчал бы, то избежал бы неприятного разговора с племянником, но молчание не его добродетель.

Быть Вайену битым в нос и в брюхо, если бы не появился его старший брат Дэйен и не выкрутил играючи племяннику руку. Хруст костей неприятно резанул слух. Ройех завыл и, баюкая поврежденную конечность, ретировался подальше.

— Это было лишним, — проговорил Вайен, за что был вознагражден ТАКИМ взглядом от Дэйена, что сразу захотелось удавиться на дереве и повесить на себя табличку: «Я — позор семьи».

— Вайен, отныне ты — будущий двадцать первый глава клана, — чеканил Дэйен. — Твоя жизнь и судьба принадлежат клану, которому ты должен будешь служить. На тебя возложена великая честь и ответственность. Тебе пора взрослеть и прекратить вести себя безрассудно.

— Оно мне надо? — вырвалось у Вайена.

По выражению грубого лица старшего брата, ему очень хотелось треснуть младшего, однако вмешалась изящная супруга Дэйена, мазнув Вайена кончиком бурого хвоста и закрыв его собой.

— Дорогой, — ласково промурлыкала она, — у Вайена есть еще в запасе четыреста лет для того, чтобы подготовиться к посту главы клана. Он станет главой клана только после того, как у него отрастет девятый хвост.

— С таким легкомысленным отношением он может вообще у него никогда не отрасти, — проворчал Дэйен.

— Дорогой, это не наша забота, — постепенно уводила лиса подальше от брата супруга. — Твои родители и твой брат прекрасно сами справятся с подготовкой Вайена...

Вайен поспешил заткнуть рот чем-нибудь сладеньким и снова стал похож на грызуна с раздувшимися щеками, игнорируя взгляды и насмешки Эдиоханы. Только подготовки к посту главы клана ему для полного счастья не хватало. Он-то надеялся, что монолит алым не вспыхнет, а тот ему подсунул натуральную свинью. Знал бы, спрятался бы в такой глубокой норе, откуда бы его и Йенри не достал...

— Лейла, не вертись! — едва удержала дочь Эдиохана, вдобавок девочка громко разрыдалась. — Ну, чего ты хочешь?! Я не понимаю!

Вайен отложил еду и забрал у нерадивой мамаши девочку. На его руках Лейла сразу успокоилась и засунула в рот длинную прядь волос дяди.

— Ты единственная женщина, которая меня не бесит, — сказал он племяннице.

— Зато ты бесишь всех, — ревниво сказала Эдиохана.

— И меня это вполне устраивает.

— Да неужели? — аристократка изящно указала на проваливших испытание лисов, которые с негодованием смотрели в их сторону, словно Вайен в чем-то провинился лично перед ними. — Не пора ли задуматься над тем, что ты говоришь и кому, да прекратить наживать врагов?

— Мне хватает матушки для чтения нотаций, кахэра. Вот не умею я быть лицемером, как некоторые, и мило улыбаться тому, кого хочу придушить.

— Тебе не знакомо такое слово как «вежливость?»

— Слишком сложно. И вежливость нужна кахэре в высшем обществе, в которое мне путь давно заказан и