Меня взяла оторопь, я снова обернулся. Что она там увидела, за всей этой завесой? Ничего не вижу.

Хотя вроде как отдельные искорки уже прилетают.

— Бездна уже рядом, — радостно закричала Иштар, — Если успеем вернуть Белиара, то они все сдохнут!

Я поднял голову, пытаясь понять, где же эта самая…

— Бездна? — только и вырвалось у меня.

Впереди просто разверзлась чёрная пропасть в никуда. Я снизил скорость, глядя на Иштар, которая в окружении суетящихся бесов стояла уже на краю обрыва.

В душе на миг зародились сомнения — стоит ли приближаться? То бесконечное пространство впереди, где даже потолок пещеры резко уходил вверх, обнажая темноту.

Я не дошёл до обрыва пару шагов, словно у меня вдруг развилась боязнь высоты. Всё нутро скрутило страхом, что там стоять нельзя. А вдруг край обрыва треснет, обвалится?

Мозг отказывался воспринимать непроглядную черноту, раскрывшуюся впереди.

Так не бывает: здесь светло, я прекрасно вижу Иштар, её бесов. Позади, за оседающим облаком, поднятым нашим войском, видны ещё клубы пыли. Это преследователи, которые уже очень близко.

Сверху дымный чад рассекается, вихрится от полёта десятка демонов, которые почему-то не хотят отрываться от своих армий бесов.

А здесь, всего в двух шагах от меня, начинается абсолютная чернота, от которой через несколько секунд начинают болеть глаза. Невозможно физически существование этого места в мире.

Тенебра, огромная пещера, которая обрывается в никуда.

Я едва не усмехнулся — вообще-то, Марк, существование Тенебры, которую в твоём мире просто называют адом, само по себе невозможно. А ты удивляешься, что в пещере бесконечная пропасть.

— Ну, и чего встал? — истерично крикнула Иштар, — Давай, зови.

Замешкавшись, я думал, как бы подойти к обрыву. Боязно, не упаду ли. Может, на четвереньки упасть, подползти?

Точно, это надёжнее всего…

Я застыл, когда ноги стали подгибаться. Это ж не мои мысли. Сквозь зубы я выругался:

— Да иди ты, Хродрик, со своей свободой!

«Великий кусок господина, я-то тут причём?»

В тот момент, когда я понял, что Бездна тоже неплохо так может играть с разумом, вся чернота впереди превратилась в сияние искр. Та самая магия, которую видят демоны.

— В третий раз ты приходишь ко мне, Марк.

Иштар застыла. Бесы, которые секунду назад представляли собой копошащуюся массу, тоже замерли, некоторые даже в прыжке.

— Ты хочешь настоящую силу?

Едва Бездна заговорила со мной, я понял, что сейчас начнётся новый виток искушения. А значит, теперь для сомнений вообще не осталось места.

Улыбнувшись, я приложил два пальца ко лбу.

— Сила уже есть, спасибо Небу.

Нет, Бездна не стала закатывать истерик, или обрушивать свой гнев.

— Не кажется ли тебе, что это невежливо так поступать?

Я поморщился, но ничего не ответил. Вместо этого я, деловито рыская по поясу, стал вытаскивать кинжалы.

С кровью Гильберта, приказавшего убить Белиара. С кровью самого Белиара.

— Мне нужно вернуть Белиара.

— Он закончил свой путь.

Усилием воли я подавил страх на корню. Потом, вдали от этой пропасти, я дам волю чувствам. Буду бояться, буду злиться. Здесь же…

Правильно ли я поступаю? Все советы о том, как мне вернуть демона, давали сами демоны. Ну, ещё хитрожопый бес. Впрочем, кто хитрее, демоны или бесы, ещё надо посмотреть.

Я, поджав губы, проколол кинжалом ладонь, окрашивая и так грязное лезвие в красный цвет. Клинок был измазан в крови бесов, и оставалось надеяться, что Белиарова ещё осталась.

Взяв сразу два кинжала, я размахнулся и забросил в пропасть. Они летели вниз, отблёскивая несколько секунд, совсем как в обычной темноте.

— Знаешь ли ты, что это мне решать, вернётся Белиар, или нет?

— Нет, Бездна, — я покачал головой, — Ты ничего уже не решаешь. Я — хозяин души Белиара, и я пришёл за своим.

Бесконечность впереди захохотала, разрываясь искрами. Я снова почувствовал, как на мою волю накатывают волны желания — упади на колени, поклонись, подползи и нырни.

Всё это внушалось одно за другим, а я стоял, и спокойно смотрел, как эти приказы пролетают сквозь меня в виде искр. Чем-то это напоминало давление высшей меры на нижнюю.

Помню, когда я ещё не достиг меры человека, приоры могли так одним усилием кинуть меня на колени, пытаясь сломать. Перед ними не сломался, значит, и тут нечего.

— Это всё — моё. Все демоны, все бесы. Они сделали выбор, как и ты.

Я поднял руку, глядя на красную кожу. Кажется, даже ногти стали чуть подлиннее. Сжав кулаки и зажмурившись, я выдавил из себя:

— Белиар.

— Ты проиграл, Марк. Тебя предупреждал бог — остановись.

Я сказал чуть громче:

— Белиар!

— Тебя предупреждало Небо — подумай.

— БЕЛИАР! — крикнул я.

— И даже Абсолют, частицей которого ты являешься, сказал тебе — это неверный выбор!

Я открыл глаза, вглядываясь в черноту. Нет смысла говорить с Бездной. Это всего лишь… выбор? Барьер? А может, просто система, свод законов?

Хотя какие могут быть законы у Бездны, судя по той неразберихе, что творят её приспешники.

Бездна — это не мера, это не Абсолют.

Как там говорил Мордаш, тот ноль, который много знал о вере Просветлённых?

«Пронеслось Небо над океаном и увидело своё отражение. Так возникла Бездна».

— Марк, ты можешь сколько угодно сопротивляться, но ты уже сделал выбор.

Я покачал головой.

— БЕЛИА-А-А-АР! — мой зов тонул в бесконечности.

— Игнорируя меня, ты ничего не добьёшься. Ты сделал выбор.

Теперь это становилось даже смешно. Если мне каждую минуту твердят, что выхода нет, значит, я на верном пути.

Я встречался с Бездной уже два раза, и оба через посредников. То обрядовый сосуд, то одержимый зверь. И вот там мне было трудно, но обе попытки я пресекал ударом ноги.

— Куда бить-то?

— Твоя дерзость не поможет тебе, Марк. Здесь я вершу суд.

Суд.

У меня мурашки побежали по телу, намекая, какой же я тугодум. Ну и правда же, суд.

— Я… — прохрипел я, чувствуя, что Бездна стала сжимать горло.