— Так, поднёбная душонка? Ты видишь, что я права?

— Что же ты хочешь от меня? — наконец, спросил я, — Если я такой опасный, и наказываю преступников…

— Ну, я-то ничего не делала, — Иштар улыбнулась, подняв руки, — Ну, если не считать баловства в Вавилоне.

Потом снова её пальцы взялись за мой подбородок.

— Вот только… Если Белиар считал, что частицу Абсолюта можно использовать, я тоже попытаюсь.

Наша игра в гляделки продолжалась долго. Она ходила вокруг меня, целовала, прижималась грудью, тёрлась ягодицами. И каждый раз заглядывала в глаза.

Не скажу, что я сохранял полное хладнокровие. Уж лучше бы меня пытали розгами и зачарованными колючками, там хотя бы можно погрузиться в омут боли, и закрыться в нём.

Здесь же, едва я погружался в себя, становилось ещё хуже. Все мои шесть перстов человека хотели эту демоницу, и даже стихии огня и духа крутились вокруг, нашёптывая хотя бы протянуть руку, чтобы заценить…

Зеркала у меня при себе не было, но Хродрик обмолвился, что я похож на «нуля, который рожает Апепа». Это меня рассмешило, оборвав все чары демоницы, после чего Иштар вырвала у меня копьё и закинула его за трон.

«Великая госпожа-а-а…»

Я с сожалением проводил взглядом полёт оружия.

— Так будет лучше, — Иштар схватила мою правую руку и положила себе на грудь.

Мои ноги подкосились, когда я понял, какой удар по воле получил. Я осел на колени, кровь застучалась теперь не только в мужском органе, но и в висках.

— Ты хочешь меня?

— Я… думаю… Нет!

Зря я решил, что нашёл в её лице союзника. Демоница пришла в ярость и хлестнула меня когтями по лицу.

Пролетев несколько метров и врубившись в мощёный пол, я с улыбкой подумал, что хотя бы теперь моя правая ладонь снова принадлежит мне.

* * *

Терпеть корруптовые кандалы оказалось мучительнее, чем зачарованные верёвки в своё время. Вечный ожог с дымом, бьющим в нос запахом палёной плоти.

Меня раздели, забрав всё, что нашлось за пазухой. И подвесили на стену, рядом с маленьким окошком, откуда всё время поддувал нестерпимый жар.

Иштар держала меня в замковой темнице, и первый день приходила каждые полчаса, вставая в соблазнительные позы. Бесы сразу открывали кандалы, толкали в спину прямо к хозяйке, и держали мои веки открытыми, чтобы я смотрел. Навалившись скопом, они протягивали мои руки, чтобы я трогал.

Не сразу демоница поняла, что сделала ошибку — она так и не дала воды. Только жажда спасала меня от её приставаний, ведь когда в горле пересохло, особо не до женских прелестей.

На второй день принесли воду. Иштар, недовольно морщась, влезла в чан по пояс и стала себя омывать, оглаживая тело. Бесы расковали меня, а потом оставили нас в камере двоих. Этот день прошёл для меня под двойным прессом — мне жутко хотелось пить, но нельзя было приближаться к прекрасному телу.

Странно было то, что Иштар говорила о времени, которого «у нас» будто бы не было. При этом держала меня в темнице уже третий день. Иногда, проваливаясь в забытье, я вспоминал об этом, и долго пытался понять женскую логику.

Одновременно, оставаясь один в камере, я пытался позвать Инфериор, но тот молчал. Зато Небо охотно отвечало на мои призывы, но ничего, кроме духовных мыслей, не давало. А висеть и восхищаться тем, как я стойко переношу все мучения, долго не получалось.

Инфериор не отвечал на зов, а я так хотел воспользоваться стихией воды. Ведь, если постараться, даже из жаркого воздуха можно было бы выжать каплю воды.

Вот только руки всё краснели и краснели, и иногда я ловил себя на мысли, что жажда уходит. Да твою-то нулячью мать, неужели так и придётся стать бесом? И что тогда будет с моей волей?!

Всё же, мне повезло.

На третий день Иштар пинком распахнула дверь. Впервые её красные космы были растрёпаны, и выглядела она как фурия. Задыхаясь от ярости, она некоторое время стояла в дверях, испепеляя меня взглядом.

Наконец демоница метнулась к стене, и одним ударом сорвала все цепи, на которых я висел.

Свалившись на колени, я сразу подобрался на четвереньки, потом сел, пытаясь растереть запястья под красными кандалами. Кожа там уже покрылась чёрными струпьями, потрескалась и кровила.

— Сраная ты воля, — и мне под ноги упал кожаный мешочек, — Это что такое?!

Тот самый мешочек, что достался мне от мастера Жени. Я уже и думать забыл о нём, а смотри-ка, сохранился где-то в доспехе.

— Я чуть не сдохла, тварь! — она припёрла меня к стене, схватив за шею, — Че-е-ервь, я в нуля превратилась!

Теперь, когда она была в ярости, от соблазняющей магии не осталось и следа. Я видел, как ужасна демоница, несмотря на женскую фигуру.

— Каким нужно быть идиотом, чтобы таскать с собой мощи Просветлённого?!

— Ты сама сказала, — прохрипел я, ухмыльнувшись, — Я — это наказание.

Она вдруг расширила зрачки, отпрянула. Я снова упал на четвереньки, и стал усиленно тереть шею, откашливаясь. Её пальцы были словно тиски.

— Ты — безмозглый идиот. Ты знаешь, кто такие Просветлённые?

— Представь себе.

— Если б знал, то не таскал бы, — Иштар презрительно покосилась на мешочек, — Их сила, она другая. И притягивает… другое!!!

Я протянул руку, взял вещицу, так взбесившую Иштар.

— Опасно, — она взялась за деревянную дверь, а потом со злости сжала доску, раздробила в щепки, — Ты, частица Абсолюта, просто опасен. Для всех вокруг!

Иштар заходила по камере из угла в угол.

— Прав был Беляш, чтоб его… Драный демон был прав, а я просто поддалась слабости, — она рыкнула, — Нельзя вас убивать. Нашёл, держись рядом, живее будешь.

Я встал, поводя плечами. Долгое висение ещё никому не походило на пользу.

Можно было напомнить Иштар, что у Белиара тоже не всё гладко в его теории. Он и сам сейчас не особо-то живой.

— На, сраный ты человек. Мне безмозглый бес не нужен, — мне под ноги упала фляга.

Совсем… совсем исчезла магия соблазнения. Передо мной была самая что ни на есть искренняя Иштар, истеричная и злая.

— Я ни о чём не попрошу демона, — упрямо сказал я.

— Жажда тебе все мозги съела, дурень, — процедила демоница, — Я сама дала воду, ты не просил.

Наклонившись, я поднял флягу, откупорил. Понюхал. Эх, стихию воды бы сейчас.

Неожиданно для самого себя я плюнул на всё, и опрокинул в себя флягу. Да, в горло полилась самая обычная вода, и вместе с ней тело стало наполняться физической силой.

Иштар оценивающе посмотрела на меня.

— Выдержал, значит. Ну и дурак, а мы могли бы славно потрахаться.