О, да, она испугалась.

— Остановись!

— …на правах судьи, — продолжал я, — данных мне ангелом Джихаилом…

Было трудно, слова едва вырывались через сжатое горло, напоминая больше шёпот:

— …возвращаю Белиара.

— Надо, же вспомнил, — обиженно проворчала Бездна.

И всё вернулось на круги своя.

— Ты позвал Белиара, твою червячью мать?! — Иштар стиснула мне плечо, то и дело кидая взгляды на горизонт, — Частица сраная, мы сейчас умрём!

— Ты всегда можешь прыгнуть к ней, — я кивнул в сторону Бездны.

Иштар посмотрела на меня, будто я глупость сморозил:

— Я ещё жить хочу, идиот.

«А я слышал! Он не уговорил Бездну! Я всё слышал, да-да, великая госпожа!»

Хродрик сзади надрывался, срываясь на хохот.

Когда сверху ударил первый демон, пришлось отпрыгивать. Иштар сразу пустила в ход кнут, заскочила сверху на ослеплённого противника и стала кататься с ним по краю обрыва.

Армия бесов стала возникать из ниоткуда — снова захлопал воздух, взрываясь дымными цветками. Твари вылетали из воздуха и сразу бросались на бесов Иштар.

Судя по всему, перелёт на такое малое расстояние много сил у бесов не отнял. Или демоны решили, что нельзя больше терять времени.

Но уродливые рабы сцеплялись в кровавые клубки, и десятки сражающихся пар исчезали за обрывом. Бездна, кажется, с особым удовольствием поглощала своих детей.

«Ты — никчёмный кусок говна, великий господин! Даже не способен вернуть Белиара. Да тебе место в нулях, червятина!»

— В нулях я уже был, — вырвалось у меня, когда я носился сверкающей молнией посреди бесов.

Тело снова зажило своей жизнью, и даже стало полегче — словно отключилась моя волевая часть, и теперь не надо всё время напрягаться, сражаться с влиянием Бездны.

Я просто механический робот, напичканный техникой Скорпионов. Бесов было очень много, и мне приходилось несладко — жилы надрывались от предельных усилий, да тут ещё и сверкнули сверху огненные вспышки.

Время стало замедляться, сознание разгоняться, переходя на предельный уровень человеческой меры.

Я — шестой перст, Человек с большой буквы. Создан по образу и подобию, и не сраным бесам меня побеждать. И даже не демонам, поливающим огнём поле битвы.

Раскалённое пламя, срывающееся с их трезубцев, пожирает всех бесов — и своих и чужих. Хоть я и ухожу каждый раз от прямого удара, иногда подставляя щит, но доспех уже раскалился. Я чую запах собственной плоти, но это не мешает мне сражаться.

Боль где-то там, скребётся на краю сознания. Там же и моя воля, сражающаяся с Бездной, ведущая с ней диалог.

А я здесь, проворачиваю копьё в теле одного беса, ломаю щитом зубы другому, и ударом ноги пробиваю рёбра третьему. Это когда я попал в Тенебру, я был слаб, теперь же я могу ответить.

Где-то сверху мелькает когтистая стопа, следом показывается крыло. И тебя достану…

Я прыгаю, в воздухе отталкиваюсь от летящего мимо беса, вытягиваю руку с копьём — и кожистое полотно крыла расходится, брызгая кровью.

— Сраный че-е-ервь! — совершенно незнакомый мне демон падает и замахивается трезубцем, но я по инерции лечу в другую сторону.

На упавшего демона сверху сразу налетает куча-мала, я же, приземлившись, снова пускаюсь в танец. Раз укол, замах, блок… Твою же мать, чуть не достал, сраный бес!

Когтистая лапа чиркнула по макушке, удачно пробив сильверит, и шлем сносит куда-то в сторону. Тварь уже хрипит от копья в рёбрах, а я несусь к толпе бесов, сражающихся с упавшим демоном.

Тот легко их раскидывает, сжигает, душит, отрывает головы. Вокруг огонь и дым, кровь и пар, и я начинаю сливаться со всем этим. Во мне есть три стихии — дух, огонь и воздух. Этого должно хватить.

Я — огонь. Я — дым. Я — незримая тень среди десятков красных уродов, прыгающих вокруг.

Он всё же не увидел меня. Может, что-то и почуял, но, когда копьё вошло в раскрывшийся от ужаса глаз, демон перестал быть. Его когти пробили мне кольчугу, воткнувшись в рёбра, но не успели сжаться.

Я перекатился, уходя от прыгнувших следом бесов, и понёсся дальше. Свои-чужие, всё уже смешалось. Я заметил, что сражаются уже не две стороны, а все абсолютно со всеми.

Ярость поглотила поле боя, и я ненавидел тут каждого.

«О, да! Великий господин, чтоб на твоих рогах плесень завелась, ты уже один из нас».

Я рыкнул:

— Я знаю!

«Кусок, ты хоть понял, о чём я?»

— Сраный ты Хродрик, — я сорвал наконечник копья со спины вместе с чехлом, — Белиара там поторопи!

И со всего маха запустил в Бездну. Истошный визг Хродрика успел ударить по ушам, а потом потонул в темноте.

Я знал, что уже практически бес. Доспехи стали ужасно неудобными, и хотелось бросить копьё и щит. Сорваться в свободный бег и крушить черепа врагов голыми руками.

Когда жирный светляк от демона влетел в меня, стало намного легче. Разум прояснился, по жилам потекла сила. Но опасность остаётся — Тенебра обращает меня.

Нельзя бросать копьё. Пока оно меня связывает со стихией духа, я держусь.

В спину ударило пламя, меня толкнуло вперёд, едва не перегнув пополам. Все волосы на голове разом сожгло, но я перекатился, на ходу сняв голову залётному бесу.

— Не-е-ет! — крик Иштар едва достиг ушей.

Она с порванными крыльями мелькнула за обрывом, улетая в пропасть. Совершенно не думая, я поменял направление, побежал по самому краю, вытянул руку.

Длинный хлыст вылетел из черноты, обвился вокруг предплечья, державшего щит. Я перехватил кнут, рванул на себя, побежал тараном через толпу бесов.

Неожиданно меня резко рвануло назад, выкрутив руку — Бездна не отпускала свою верную последовательницу. Я упал, выпустил щит, но воткнул копьё в землю. Прочерчивая борозду и сшибая с ног вездесущих бесов, меня протянуло к обрыву.

— Дерьмо нулячье! — выругался я, — Небо, помоги!

— Я помогу, червь.

Тут мне спину пронзила лютая боль, а впереди я увидел красные ноги с огромными когтями. Но я хотя бы остановился — трезубец, воткнувшийся мне в спину, прошёл насквозь до камней.

И нога, наступив на руку с копьём, когтями раскрошила наручи, выпуская кровь…

— Вы глупцы, — хохот ударил по ушам.

Я продолжал держать и копьё, и хлыст, намотанный на другую руку. Копьё… Это мой спасательный круг на краю Бездны, отпущу — и всё, здравствуй, бес.

И кнут… Ну, кнут, это Иштар, моя единственная союзница.

Вот же говно нулячье, ног не чувствую!