– Я знавал человека, носившего это имя… – сугрозой проговорил он наконец. – И ты, пожалуй, даже похож на него, хотьон и был помоложе. Не тревожь его памяти, этот человек давно погиб!

– Он не погиб, лорд Годвин, – сказал Этельстантихо. Годвин смотрел на него по-прежнему сурово, но что-то в нём уже дрогнуло.Этельстан не опускал перед ним глаз.

– Здесь есть люди, – сказал он, – которыеподтвердят тебе, что я – это я. А если ты уже и не помнишь, как разламывал хлебв доме моего отца, а я подавал тебе вино, так я сбрею бороду и покажу тебе знакна моём горле, его-то ты, я думаю, узнаешь!

И с чувством перекрестился, обратясь к церкви.

Хельги не понял ни того, что говорил Этельстан, ни того, чтоотвечал ему Годвин. Но потом он увидел, как лорд англов спрыгнул с седла иподошёл к Этельстану, не глядя бросив слугам поводья. Они обменялись ещёнесколькими словами. А потом Годвин положил руки ему на плечи и долго молчасмотрел на него, забыв о доброй сотне направленных на него глаз… И когда онивместе двинулись по улице, их проводил растерянный ропот. Как видно, всякиечудеса бывают на свете!

– Твоя мать всё ещё льет слёзы по сыну, – говорилЭтельстану лорд Годвин Эдрикссон. – А жена твоя Гита прогнала уже троихженихов, и, по-моему, собирается в монастырь…

Этельстан так и остановился, лицо его посерело:

– Моя Гита?

– Твоя Гита, – ответил лорд Годвин. – Я вижу,вы оба плакали друг о друге, и оба напрасно. Она всё молится о мире для твоейдуши, но теперь, мне кажется, я порасскажу ей немало интересного, когда вернусьдомой… Или, быть может, ты обрадуешь её сам?

В тот же вечер, когда Хельги шёл по берегу со своими людьмии Торгейром, его окликнул незнакомый голос:

– Виглафссон… постой, Виглафссон.

Поистине это был день неожиданных встреч! Хельгиостановился. У воды на гнилом бревне сидел человек, закутанный в плащ, икапюшон плаща спадал ему на лицо. Хельги сказал:

– Не велика ли честь для бродяги, чтобы я останавливался?Может быть, я ещё должен что-нибудь тебе подарить?

Человек не смутился.

– Это вовсе не помешало бы мне, ибо я небогат, –отвечал он спокойно. – Но я пришёл сюда не попрошайничать. Мне веленокое-что сказать тебе, Виглафссон.

– По твоей речи ты не так прост, как кажешься свиду, – сказал ему Хельги. – Если не боишься меня, пойдём ко мне накорабль!

Человек не спеша разогнул колени и откинул капюшон. Лицо унего оказалось умное и острое, испещрённое морщинами, белевшими на загорелойкоже.

– У меня припасено для тебя всего несколько слов, и ямогу сказать их и здесь… Я только хотел предупредить тебя, сын Ворона, чтобы тыпочаще оглядывался через плечо. Рыжая волчица идет по твоему следу!

Хельги очень захотелось немедленно оглянуться, но онудержался.

– Кто ты такой? – спросил он незнакомца. – Икто тебя прислал?

– Люди зовут меня Альвиром Хнувой, скальдом Харальдаконунга и другом дочери Рунольва, – бесстрашно ответил человек. –Дроттнинг Вигдис послала меня, сказав, что сыновья Виглафа должны знать, откудаобрушится на них смерть.

– А не сказала тебе твоя Вигдис, – спросилХельги, – что ты навряд ли ещё раз увидишь её, после того что ты мне тутнаговорил?

Но Альвир скальд и на это ответил не моргнув глазом:

– Рунольвдоттир говорила о Виглафссонах с уважением. Иона обещала, что меня здесь не тронут!

Помолчал и добавил с хитрой улыбкой:

– А ещё она говорила, что вы, пожалуй, решите менянаградить, так чтобы я не отказывался.

Услышав такие слова, Хельги засмеялся. Потом стащил с рукисеребряное обручье и бросил его Альвиру:

– Держи! И передай своей дроттнинг, что я при случаеподарю ей такое же. Но только сделанное из ремня, и надену ей на шею, а не наруку. А теперь убирайся отсюда и не вздумай ещё раз попасться мне на глаза!

– Погоди, – вмешался Торгейр. – Дай и мнекое-что ему сказать… Ты не припоминаешь меня, Альвир скальд?

Скальд помолчал и проговорил нерешительно:

– Я всё смотрел на тебя… и ты очень напоминал мнеТоргейра Гудмундссона. Правда, я знаю, что у старика был только один сын, да итот…

– Если ты возвратишься к Харальду конунгу, –сказал ему Левша, – будь добр, передай ему, что я жив. Но только ты самвидишь, что теперь я навряд ли смогу послужить ему так, как служил раньше.

Хельги отвернулся: такие речи были ему не по душе. А Торгейрпродолжал:

– Скажи ему ещё, что меня выручил из неволи Хельги сынВиглафа Хравна, и многие говорят, что это достойнейший муж. И что лучше быконунгу назвать своими друзьями троих братьев Виглафссонов, чем одногоРунольва…

Хельги не выдержал:

– Я никого ещё не просил мирить меня с конунгом!

А скальд ответил, поклонившись Торгейру:

– Я передам, Гудмундссон.

Холодный предрассветный ветер тормошил озёрную воду, и вовсю ширь, от края до края, бежали по ней злые быстрые волны.

Эрлинг Виглафссон прохаживался по палубе кнарра, наблюдая заработой своих людей. Одни натягивали канаты, устанавливая мачту, другиеразбирали снасти, третьи вытягивали из трюма свёрнутое полотнище паруса… Ипрощай, торговый город на озере Лёг!

Работал вместе со всеми и Этельстан. Англ был внешнеспокоен, но двигался, точно во сне. Так, словно накануне его жестоко избили итеперь ему больно было двигать руками. Сын Ворона долго приглядывался кЭтельстану, потом подошёл.

– Что с тобой? – спросил он, тронув его за плечо. –Ты похож на пьяного, Адальстейн, но ты не пьян.

Этельстан поднял на него глаза и опустил их опять. И ничегоне ответил. Эрлинг подтолкнул его:

– Я слыхал, ты вчера встретил знакомца…

– Это был лорд Годвин Эдрикссон, – угрюмо сказалЭтельстан. – Он и мой отец ходили под знаменем славного короля Хейма… там,дома.

Эрлинг кивнул. Дело было сделано: Этельстан заговорил.

– Он рассказал мне, что дома жива моя мать. И жена, аведь я всё время думал, что её замучил Рунольв… А ещё он сказал, что наш корольЭлла, сын Хейма, пленил Рагнара Кожаные Штаны, когда тот грабил в Ирландии. Онвелел посадить викинга в яму, и там его закусали гадюки.

– Вот как! – сказал Эрлинг. – Великим вождёмбыл Рагнар Лодброк, и люди думают, что его сыновья удались в отца. Гроза идётна твоего Эллу конунга, Адальстейн.

Этельстан мучительно вздохнул.

– Рагнар спел в яме песню, в которой перечислил своидеяния, а перед самой смертью сказал так: отчего бы и не зарезать старогокабана, но пусть мясник опасается поросят. Лорд Годвин мне сказал, что егосыновья теперь собирают войско и…