гневом демонслеер, пребывая в состоянии боевого транса, в щепки крушил ближайшие вековые деревья, что так неудачно подвернулись под горячую руку. Весьма незатейливый способ выпустить пар, но зато чертовски эффективный. И столь же необходимый ему сейчас, дабы хоть как-то справиться с обуревавшими его деструктивными эмоциями и смириться с обрушившейся на него действительностью, какой бы безобразной она не была. Иначе он просто не сможет продолжать двигаться дальше.

Остановился Клаус лишь тогда, когда собственноручно проложил между двумя тропинками своеобразный широченный перешеек, сплошь и рядом заваленный обломками вырванных с корнем деревьев. Он окинул взглядом учинённый им хаос, устало протёр ладонями лицо, тяжко вздохнул и, развернувшись, направился к Ульрике, которая потрясённо наблюдала за ним широко раскрытыми глазами.

– Ты научился входить в боевой транс? – не удержавшись, выдала она, как только брат подошёл достаточно близко, чтобы расслышать её приглушённый шокированный голос.

– Нет. Он тоже активируется, когда ему вздумывается, – резко ответил мечник, злясь на совершенную бестолковость собственных возможностей. – Да и это сейчас неважно. Что ты имела в виду, когда говорила, что среди нападавших была мама? Я своими глазами видел, как отец пронзил её грудь демонслейвом. Кем бы она не была, такого точно не смогла бы пережить. И не пережила, ведь мы все присутствовали на её похоронах. Наблюдали, как подхваченная волнами лодка быстро уносилась прочь от острова.

– Так ты об этом знал. Знал и не говорил… – склонив голову вниз, уязвлено пробормотала Ульрика, которая узнала об этом лишь из уст снизошедшего до скупого пояснения вражеского адмирала и от этого почувствовала себя преданной, но быстро отогнала это чувство прочь и вновь обратила свой взор на Клауса. – У демонических лис два сердца. Если не уничтожить их оба – демон обязательно воскреснет. И раз ты всё видел, ответь – сколько ударов папа нанёс маме?

Великан мрачно поджал губы, предвкушая дальнейшее развитие начатой логической цепочки:

– Один. Точно в сердце.

Ульрика скорбно тряхнула головой.

– Мама не умерла. Просто не смогла быстро воскреснуть по причине столь долгого отрицания своей демонической сущности. Мы собственноручно передали её в руки демонам, и она вернулась, чтобы отомстить…

Девушка негромко всхлипнула, вспоминая ожесточённое лицо матери; холодное безмолвное презрение, с которым она взирала на них; грозный звериный рык, вырвавшийся из её утробы после робкого «мама». Вспомнила, как она остервенело набросилась на растерянного отца, стоило только лисьему адмиралу за её спиной дать отмашку; как свирепо раздирала его плоть длинными чёрными когтями. Точно также, как и сама Ульрика вчера терзала грудь брата. Многократно усиленное чувство вины тошнотворным комом подступило к горлу, да так быстро, что она даже не успела никак воспрепятствовать этому, лишь отскочила от Клауса в последнюю секунду и, согнувшись в три погибели, исторгла его из себя, содрогаясь всем телом. Не прекратила содрогаться даже после.

– Успокойся, – Клаус сочувственно – насколько мог себе позволить – погладил рукой вздрагивающую спину сестры. – Мама никогда бы не поступила так. Уж кому как не нам, её детям, это знать. Владыка упоминал что-то такое, мол, обращению можно сопротивляться, как это происходит с криолисами благодаря Силе внутри них. Если могут они, то почему не могла и мама? Тем более что демон назвал дочь лисьего адмирала «новоиспечённой», а с момента «смерти» мамы прошло уже более тринадцати лет, что означает только одно – она действительно сопротивлялась сколько могла, и возможно демоны прибегли к каким-то грязным трюкам, чтобы насильно обратить её. И если это так – мы обязательно спасём маму. Вместе, как семья.

Ульрика перестала дрожать, утёрла рот свисавшим на предплечье клочком рукава туники и подняла на брата просветлевшее лицо, и к своему стыду великан отвёл глаза, не сумев превозмочь себя и выдержать до конца её наивный, полный потаённой надежды взгляд, так как соврал ей. Ведь мама перекинулась в демона ещё в тот день, но знал об этом лишь он и отец, который по всей видимости так им ничего и не рассказал. Однако сказанные им слова неожиданно поселили хрупкий огонёк надежды и в его собственной душе, потому что тогда мама, даже в обличие демона, не позабыла его и страшилась быть отвергнутой сыном. Поэтому, если существует хотя бы малейший шанс вернуть маму в норму – Клаус приложит все силы и сделает всё возможное и невозможное, но обязательно вызволит её из лап мерзких демонических отродий.

– Да. Как семья, – воодушевлённо кивнула девушка и порывисто заключила брата в тёплые объятия.

– Ну всё, всё. Хватит, – малость стеснённо произнёс Клаус после минутной заминки и высвободился из объятий протестующей сестры. Что не говори, а семейные отношения – это не его конёк. Другое дело красивые женщины, не состоявшие с ним в родстве.

– Вредина, – совсем по-детски обиделась Ульрика, скрестив руки на груди и примечательно надув щёки.

– Да-да, – хмыкнул великан. – Лучше скажи, что случилось с телами отца и брата.

Демонслеерша обессилено опустила руки и печально вздохнула:

– Не знаю. Папу, едва живого, лис зачем-то уволок с собой на корабль, а Энрики… – она запнулась, сделала короткий вдох, выдохнула и только после этого продолжила: – Энрики тоже забрали.

Клаус с лёгким прищуром посмотрел на сестру, которая тут же скосила глаза вбок, избегая прямого зрительного контакта с ним. Исходя из этого поведения и её фирменной привычки брать короткие паузы с обязательным совершением вдоха-выдоха прежде, чем солгать, становилось очевидно, что она что-то недоговаривает. И наверняка это нечто серьёзное, потому что в иных случаях сестра могла врать напропалую и при этом даже глазом не моргнуть.

– Ну а почему же не забрали тебя?

– Потому что я умерла, – как-то чересчур спокойно ответила девушка и в доказательство задрала тунику вверх, оголяя красивую и ничем не прикрытую грудь.

– Ульрика! – брезгливо воскликнул не ожидавший подобной выходки Клаус и быстро отвернул голову в сторону, прикрыв глаза тыльной стороной правой руки. – Какого дьявола ты делаешь?!

– Не отводи взгляда, – твёрдо произнесла она. – Посмотри вот сюда, – и указала пальцем на розовый бугристый вертикальный шрам между грудями.

Всё с той же брезгливостью Клаус мельком глянул туда, куда указывала сестра, сквозь слегка растопыренные пальцы.

– Можешь уже одеться, – ворчливо бросил он, сомкнув щёлочку между пальцами. Ульрика послушно отпустила край туники, и она изорванным мешком повисла на теле. Клаус облегчённо выдохнул. Пялиться на обнажённую грудь сестры – весьма и весьма сомнительное и постыдное занятие. Опять-таки, то ли дело красивые женщины, не приходящиеся ему родственницами ни в каком колене. – Как это произошло?

Ульрика снова вдохнула и выдохнула украдкой.

– Лис пронзил моё сердце