можно было бы придумать новые способы обеспечить финансовую стабильность и возможность дальнейших заимствований.

Когда Сяомэй рассказывала всё это, я только один раз её перебил, чтобы спросить — что им будет за то, что они выдали всё это? На что она ответила: «Это было санкционировано. Сейчас можно».

И вот, около года назад этот пророк выдал новое предсказание.

Нечто должно прийти извне. Испепелить жизнь. Отнять земли. Утвердиться, а затем поработить оставшихся. И проход ему откроют там, куда могут попасть только адепты ступеней.

— Извне — это из космоса, что ли? — уточнил я, вспоминая то, что мне пришлось пережить до повышения статуса в Алой Ступени.

— Нет, — Сяомэй покачала головой, — боюсь, не так просто. После первых слов мы тоже так подумали, но пророк однозначно ответил: «нет, наверху — не значит «извне», они придут из разрывов реальности, а реальность порвётся из-за того, что кто-то рядом захочет нам зла». Это его дословные слова, я их запомнила.

— А как звучит та часть, которая про адептов ступеней? — вмешалась Соня, — про нас?

Китаянки переглянулись. Лунюй в очередной раз закатил глаза, но безнадёжно махнул рукой, мол, валяйте.

— «Люди Севера могут спасти своей волей, сын и дочь своего народа. Он — бывший не на Земле, она — извлекшая живое сердце. На другой стороне мира, через изнанку мироздания — туда, где зреет катастрофа. Ключ в сердце отражения, замок — в замке властелинов. Смерть и воскрешение, гибель и судьба. Будьте с ними, сыновья и дочери Нефритовой Ступени. Тогда беда минует», — Сяомэй произнесла это на местном языке, а потом повторила на английском.

— Как видите, насчёт вас пророк не ошибся, — прокомментировала Сяоюй, — хотя нам стоило больших трудов узнать детали.

Соня посмотрела на меня.

— Ладно. С вашими источниками информации мы ещё разберёмся. Но что такое «сердце отражения»? — спросил я.

— Это, — Сяомэй развела руками, демонстрируя окружающее, — это место — отражение нашего города. Теперь очевидно.

— Мне не нравится, что там говорилось насчёт сердца, — заметил я.

— Не факт, что имеются ввиду именно эти сердца, — с нажимом на слове «эти» сказала Сяоюй, — может быть другая интерпретация.

— Что это? — неожиданно вмешался Ланюй. Он указывал на одно из ближайших зданий — небоскрёб в три сотни метров высотой.

— Где? — настороженно спросил Дамир, до этого внимательно слушавший наш разговор и рассказ китайцев.

— Вон. В центре.

И в следующий момент я сам увидел — что-то вроде отблеска. Будто бы кто-то мигнул фонариком, который тут же погас.

А потом я ощутил резкую боль в ухе. Раньше, чем услышал звук: короткий щелчок выстрела.

Я рухнул на землю.

Каким-то образом на мне оказался Дамир. Он рычал.

Визжала Соня.

Я вывернул голову, и увидел убегающих девушек. Лунюй, к его чести, пробовал тащить Соню.

А потом Дамир вскочил и потащил меня за собой.

Новые щелчки. Искры под ногами — там, где пули попадали в арматуру или твёрдые камни.

Рывок в пять метров — и мы под защитой рухнувшей бетонной стены, когда-то бывшей частью одного из зданий.

Мы сгрудились за стеной. Дамир повернул меня к себе. По шевелящимся губам я понимал, что он что-то спрашивает, но в ушах жутко звенело и я не мог разобрать ни слова.

Сульвикар стволом большо впивался в лодыжку, но я боялся пошевелится, в обалдении глядя на Дамира.

— Он же ранен! — как будто сквозь толстую ватную подушку услышал я; кричала Соня.

— Я в п… порядке… — попытался выдавить я, едва расслышав свой голос.

Дамир залез куда-то в сумку, и достал оттуда длинный кусок белой материи. Он побрызгал её чем-то из маленького тюбика, после чего обвязал мне голову через больное ухо, сделав узел под подбородком.

Странно, но после этого слух быстро возвращался. Хотя грохотало теперь совсем рядом: девушки, достав пистолеты, открыли ответную стрельбу.

Дамир достал меч.

— Стойте, — сказал он, обращаясь к ним, как только закончил с моей перевязкой, — стоп!

Девушки остановились.

— Главное — берегите его, — он кивнул в мою сторону, — понятно почему?

— В целом, — кивнула Сяоюй, — но что, если сульвикар здесь подействует на нас, как в нашем мире? Потому что мы выходцы оттуда?

— Давайте не будем проверять, — предложила Сяомэй.

— Вот это звучит по-настоящему разумно! — кивнул Дамир.

Он осторожно высунул из укрытия кончик своего меча и посмотрел на отражение в лезвии.

Через пару секунд пуля едва не выбила меч из его рук, но он смог удержать оружие. Силён, однако!

— Там один стрелок, — сказал он, — а было больше. Плохо.

Он начал оглядываться по сторонам. Справа от укрытия был вход в заброшенный небоскрёб. Стёкла на первом этаже отсутствовали, но выше кое-где сохранились окна. Внутри были песчаные наносы и следы воды, будто бы здесь текли бурные потки. Слева проходила широкая улица. Пытаться пересечь её под обстрелом — всё равно, что играть в рулетку. Отступать назад тоже не вариант. Слишком далеко ближайшее возможное укрытие.

— Выглядит вроде безопасно… — осторожно заметил я, кивая в сторону небоскрёба.

Дамир прицокнул языком, но спустя секунду кивнул.

— Да, другого выхода нет, — сказал он, — скорее всего, они нас обходят там, — он кивнул налево — безопаснее. Укроются за углом того дома, — Дамир указал на квадратное здание высотой этаже в тридцать, — и откроют огонь. Я посмотрел в ту сторону, чувствуя, как пульсирует боль в раненом ухе.

— Хорошо, — кивнул я.

— Тогда сейчас. Все вместе. Раз-два… бежим!

И мы как единый организм рванули вперёд.

Я заметил, что Дамир специально двигается так, чтобы закрывать меня от возможных стрелков. Не могу сказать, что мне это понравилось — но и возражать его резонам я не рискнул.

Мы забежали внутрь, миновали один из проходов и скрылись за ближайшей бетонной стеной.

Тут, внутри, пахло пылью и старым железом.

Я начал быстро моргать, чтобы глаза побыстрее привыкли к мраку — фонарики мы, конечно же, не зажигали.

— Моя серёжка! — спохватился я, сообразив, в какое именно ухо меня ранили.

— Ничего, брат-каа, — Дамир положил мне руку на плечо, — подлатаем тебя, купим новую.

— Она была важна для тебя? — сочувственно спросила Сяомэй.

— Да не особо, если честно, — я развёл