прошла. И борьбой он там занимался, и боксом. Даже легкой атлетикой одно время увлекался.

— Тогда до завтра!

Женя вдруг потянулась к нему, как будто хотела поцеловать его на прощание, но наткнулась на стеклянный взгляд и отступила — поняла, что Костя в мыслях где-то далеко.

А в мыслях он заходил в тренажерный зал, где грохотало железо, потели мускулистые и не очень тела. А минут через двадцать он вошел в этот зал уже наяву. В зале действительно витал терпкий запах пота. И атлеты качали мышцы на спортивных тренажерах. А кто-то боксировал, отрабатывая удары в спаррингах и на грушах. А посреди всего этого грохочущего великолепия возвышался Беломутов. Важный, невозмутимый, на кривой козе не подъехать.

Увидев Костю, он и бровью не повел. Но и на дверь взглядом не указал. Более того, медленно, отдавая распоряжения, подошел к нему.

— Что такое, лейтенант? — с усмешкой спросил он.

— Да вот думаю, вдруг после службы работаете. А то я время не спросил.

— После какой службы? Вечерней?

— Да нет, после моей.

— Извини, на твою службу не ориентируемся. На вечернюю, кстати, тоже. У нас тут своя служба. С отпеванием и без.

— Охранников тренируете? — спросил Костя. Он обошел взглядом всех, кто занимался в зале, но Ганса и Кита не нашел.

— Почему это охранников?

— Ну не знаю… Кто сейчас качается?

— Все качаются. Охранники, мерчандайзеры, у меня даже доктор наук занимается.

— Ну и охранники.

— И охранники… А ты чего хотел?

— Да история наша продолжение получила. Помните, я про женщину спрашивал, ну на кладбище.

— Может быть, и помню.

— Так вот она сегодня в человека стреляла. Заказное убийство.

— Да?… Это та, которая мужа похоронила?

— Другая… — Костя вынул из кармана смартфон, вывел на дисплей фотографию Гусляровой.

Беломутов едва скользнул по ней взглядом.

— Нет, не видел.

— Вы же даже не посмотрели.

— Ну как не посмотрел? — Беломутов нагло забрал у Кости смартфон, посмотрел на снимок. — Говорю же, не видел.

— И не знаете эту девушку? — забирая телефон обратно, спросил Кудылин.

— И не знаю. Все?

— Ну, в общем…

— Тогда на выход или разомнемся? — Беломутов раскинул руки, принимая открытую боксерскую стойку.

— Да я не в форме, — замялся Костя.

Куртку он оставил в гардеробной, толстовка на нем, джинсы, кроссовки, в принципе спортивный стиль. И пистолета нет, в оружейку до завтра сдал. Можно и помахаться. Если в боксерских перчатках и в шлеме.

— Что, и под джинсами ничего нет?

— Трико…

— Давай в трико!.. Или испугался?

— С вами?

— Испугался! — пренебрежительно усмехнулся Беломутов.

— Да нет… Давайте!

— Ствол есть? А то у меня сейф…

— Нет ничего.

— Ну и хорошо…

Костя снял джинсы, толстовку, остался в тонких трикотажных штанах и футболке. Беломутов принес перчатки, но не шлем. А просить неудобно.

— Начнем? — поигрывая плечами, спросил громила.

— Можно. — Костя с опаской смотрел на него.

Он-то, конечно, занимался боксом, даже на кандидата в мастера спорта шел, немного до этого звания не хватило. Но вдруг у соперника еще более высокий уровень? Мощный он мужик, этот Беломутов, и зачем только Костя согласился?

— Или спросить что-то хочешь?

— Есть вопрос, — пожал плечами Костя.

Он вспомнил, что не спросил про Кита и Ганса, но решил отложить этот вопрос на потом. После спарринга поговорит.

— Тогда спрашивай, а то потом поздно будет.

— Кому поздно?

— А это мы сейчас посмотрим!.. — гоготнул Беломутов и, подмигнув Косте, сказал: — Не переживай, никто никого не убьет… Наверное.

Костя крепко сжал кулаки, настраиваясь на серьезное испытание. Он знал, как это бывает, когда выходишь на круг подурачиться, а противник навязывает самый серьезный бой, пока перестроишься, уже на полу кверху пузом. А в нокауте несколько степеней, вплоть до смертельной.

— Возможно, тебе повезет, — кивнул он, хмуро, исподлобья глядя на Беломутова.

— А ты мне нравишься, лейтенант!

Беломутов ударил не сильно, но неожиданно, как будто реакцию противника хотел проверить. И Костя среагировал, нырком ушел под руку, но в ответ бить не стал.

— Отлично!.. Давай спрашивай, что там у тебя?

— Ганс когда будет?

— Какой Ганс? — Беломутов удивленно повел бровью и вдруг снова ударил — быстро, без подготовки.

Костя снова уклонился, сначала от джеба, затем от хука. Но Беломутов продолжал идти на сближение. И провел апперкот — точно и удачно.

В себя Костя пришел уже на полу. Голова кружилась, перед глазами плыло, к горлу подступала тошнота. А когда туман перед глазами развеялся, он увидел Ганса, который, хлопнув Беломутова по плечу, здоровался с ним. А Кит улыбался, приветливо и с усмешкой глядя на Костю. Без всякого сомнения, Беломутов знал и одного, и второго.

— Ну чего ты, лейтенант? Давай поднимайся! — Беломутов хищно смотрел на Костю.

Как палач смотрел на свою жертву. Сам приговорил его, сам же и казнить должен. А удар у него мощный, таким и убить можно.

— Здорово, лейтенант! — сказал Кит.

Но Беломутов толкнул его в плечо, а Ганс что-то тихо сказал, недобро глянув на Костю. Поняли бандиты, что раскусили их. Беломутов и находился тогда в машине на Береговой улице, и старший патрульно-постового наряда мог это подтвердить.

— Ну чего ты, лейтенант! — Беломутов всем своим видом давал понять, что будет бить лежачего.

Костя нашел в себе силы подняться и даже уклониться от первого удара, но второй едва не сбил его с ног. Беломутов пошел на добивание, но Костя ударил в ответ, причем мощно. На ногах Беломутов удержался, но головой тряхнул.

— Нормально, лейтенант! Давай еще!

Костя ударил, но Беломутов ушел и от правого, и от левого удара, а в ответ провел удар в корпус. А затем двойку в голову. Костя подался назад, но противник его нагнал и обрушил град ударов. Противник бил со всей силы и наверняка.

Костя падал, поднимался, пропускал, оказывался то в нокдауне, то в нокауте. Один глаз заплыл, по щеке текла кровь, а Беломутов продолжал бесчинствовать. Костя упал, не в силах больше подняться, но Ганс и Кит схватили его за руки, подняли.

Костя понял, что ему пришел конец. Зал опустел, только Беломутов остался и его дружки. Им свидетели убийства не нужны.

— Ну так кого я там видел, лейтенант? — прицеливаясь для решающего удара, спросил Беломутов.

В это время и появился Малахов. С ним Стасов, Павлов, еще кто-то. И Василькова.

Стасов и Павлов набросились на Ганса, Токарев и Кравченко сбили с ног Кита, а Малахов ударил Беломутова кулаком. С ходу врубил, со всей мощью, на которую только был способен. Беломутов с грохотом рухнул на пол, но тут же поднялся.

— Ну чего ты, давай