нас нарушители контракта никому не нужны, — равнодушным тоном ответила Снежинка.

— А Система за это не накажет? — решил я уточнить.

— А за что ей наказывать? — ответила вопросом на вопрос фея. — Его же ни к чему не принуждали и не угрожали. А что стал безработным и из зеленого или даже синего сектора уедет в трущобы оранжевого — так это он сам виноват.

Похоже, Снежинка живет в отнюдь не сказочном королевстве. Нравы ее мира отдают безжалостным капитализмом, да вдобавок еще и жители рассортированы по секторам разного цвета.

— Добрыня, а ты что думаешь насчет этого Корпуса? — переключился я на богатыря.

— Подожду малеха. Поглядим идти как оно будет. А покамест Егозе помогать буду, — прогудел в ответ наш великан.

— А что вы сами решили⁈ — бесцеремонно влезла фея. — Ты ведь не просто так вопросы задаешь!

— Мы пойдем в Корпус Героев, — ответила за меня Изабелла.

Я мельком взглянул на нее. Белла спокойно смотрела Снежинке прямо в глаза. На лице ковбойши нет ни следа от сегодняшних переживаний, только холодная сосредоточенность.

— Кхм, — кашлянул я, чтобы прервать повисшую неловкую тишину. — Если больше вопросов нет, то давайте отправляться на Холмы Зеленошкурых.

В принципе, я уже рассказал, что хотел, а насчет Корпуса нужно будет поговорить с Беллой наедине.

— А… Могу я спросить? — внезапно раздался робкий голос Ирей.

— Да? — я обернулся к ней.

— А… Если вы вступите в этот Корпус Героев, вы от нас уйдете? — спросила эльфийка, опустив голову.

— Нет, конечно, — я шагнул поближе и вгляделся в отливающее румянцем лицо разведчицы.

Ирей еще больше смутилась и еще ниже наклонила голову, закрывшись рыжей челкой.

— Будем сохранять группу, пока это возможно. Мы ведь друзья, которые не раз сражались вместе и должны держаться друг за друга, — ответил я и положил руку ей на плечо. — Не переживай, Ирей, все будет хорошо.

— Бабник! — раздался тихий звонкий шепот за моей спиной.

— Такая красивая, а такая злая, — тихо пробормотал я себе под нос.

— Что ты сказал⁈ — уже в голос воскликнула Снежинка.

— Идем к обелиску, говорю, — ответил я.

— Нет! Ты сказал что-то другое!

— Вперед! В бой! — снова ответил я шуткой и направился к ближайшему обелиску.

Все остальные потянулись за мной.

— Оп-па, — только и сказал я, когда перенос завершился.

Мы перенеслись на Холмы Зеленошкурых, но вот самих холмов не наблюдалось, как и зарослей сизых елей. Вместо этого мы оказались на пятачке вытоптанной земли метров пятнадцать диаметром, который был окружен трехметровым частоколом. Над деревянной оградой нависала большая бревенчатая башня, а уже с нее, с высоты четвертого этажа, на нас смотрела пара арбалетчиков в кольчугах.

— Стойте там, где стоите! — крикнул один из арбалетчиков и недвусмысленно направил на нас арбалет.

— Стоим-стоим, — отозвался я, приподняв безоружные руки. Для начала нужно собрать информацию — кто это такие и где мы оказались.

Я быстро осмотрелся. Из всех совпадений с прошлыми появлениями на Холмах — только черный обелиск в центре площадки, да синее небо с белыми облаками в вышине. А так, это место скорее напоминало какой-то огороженный загон, размещенный прямо под крепостной башней. Арбалетчиков, кстати, стало уже четверо, лица у них были вполне человеческие, арбалеты заряжены, но направленны в сторону от нас. Даже тот крикун, что в нас целился, демонстративно отвел оружие в сторону.

Мимолетом я оглядел свою команду. Белла и Снежинка отступили к обелиску. Добрыня чуть вышел вперед, как бы невзначай встав между ними и стрелками. Ирей стоит немного в стороне с опущенным на голову капюшоном в расслабленной позе. Безобидная и без оружия в руках, но я знаю, что она может в любую секунду окутаться невидимостью и исчезнуть.

Сзади раздался скрежет, и я плавно развернулся к новой угрозе. Секция частокола с противоположной от башни стороны медленно, со скрипом поднималась вверх. А через десяток секунд на утоптанную до каменного состояния землю ступило еще трое человек. «Рыцарь и кнехты», — всплыло определение из моей памяти.

В центре зашедшей тройки стоял кряжистый воин в кольчужной броне, прикрытой светло-синим сюрко[1] с искусно вышитым белым деревом в центре. На шее у него красовалась роскошная золотая цепь с крупными прямоугольными звеньями и с большим медальоном из прозрачного камня в золотой же оправе. На поясе, на богатой перевязи, висел прямой одноручный меч.

— А, помощнички прибыли, — басом прогудел кряжистый рыцарь, внимательно оглядев нас.

Я тоже воспользовался моментом рассмотреть его получше. У командора, как я решил называть его, была выдающаяся внешность. Волевое, покрытое морщинами лицо, с пронзительным взглядом светло-голубых, почти прозрачных глаз. Большие седые усы, переходящие в седые же бакенбарды, буквально приковывали внимание. Лысина, обрамлённая белыми волосами, блестела на солнце. Рыцарь был похож на бывалого генерала со стальной волей, который всю жизнь командовал войсками и сейчас, когда старость уже начала дышать ему в спину, отказывается ей поддаваться.

— Эрих, пристрой их куда-нибудь, чтобы под ногами не мешались и польза была! — пролаял командор на жестком, лязгающем языке, похожим на немецкий. Слова нам были не знакомы, но невидимый системный переводчик прекрасно доносил их смысл.

После этого седой воин четко развернулся и ушел, печатая шаг в сверкающих сталью сапогах. На смену ему в загон просочился рыцарь помоложе. Тоже в кольчужной броне, накрытой светло-синим сюрко с белым деревом и с мечом на поясе, но уже с черной шевелюрой без следа седины.

— Да будут ветра благосклонны к вам. Я, лейтенант Ордена Белого Древа Эрих Кариус, приветствую союзников в фортеции на реке Вайра, — с этими словами он прижал кулак к своей груди и коротко поклонился.

«А вот и дипломатический квест[2] подъехал. Теперь нужно не облажаться и как-то договориться о совместных действиях в бою», — пронеслась мысль в моей голове.

— Добрый день, — сказал я, выступив вперед. — Меня зовут Шах, и я лидер группы Мягкая Лапа, что три дня назад отбила форт у гоблинов.

На несколько секунд повисла пауза. Я ей воспользовался, чтобы внимательней осмотреть лейтенанта и воинов рядом с ним.

Лицо молодого рыцаря подстать командору: жесткое, волевое, с большим шрамом на правой щеке и печально опущенными уголками губ. Да и молодым его можно назвать только по сравнению с седым командором.