просто так. В правительстве вполне могут располагать какими-то данными о том, что такие люди становятся сильнее изначальных магов. Или получают редкие способности. В общем, неважно. Важно, что если меня заподозрят хоть в сколько-нибудь серьёзном нарушении, печать активируют.

Рур уставился на печать. Я испугалась, что он не поверит в опасность этого рисунка, однако ему, судя по всему, было известно о существовании таких печатей.

– Как долго будет длиться испытательный срок? – коротко уточнил он, продолжая сверлить печать тяжёлым взглядом так, словно надеялся стереть. Похоже, того, что она поддельная, он не определил. Это очень хорошо… значит, другие тоже не смогут…

Я аккуратно прикрыла рисунок рукавом и ответила:

– Мне не сказали. Возможно, месяцы или годы, пока они окончательно не убедятся, что я не опасна и приношу магическому обществу больше пользы, чем вреда. Поэтому мне необходимо продолжать работать на Службу устранения магических конфузов. Я постепенно становлюсь очень полезной для аристократов и при этом не демонстрирую никакого стремления к власти и влиянию. Однако всё изменится, если хоть кто-то узнает о моей связи с тобой.

Бандит кивнул и надолго замолчал, вдавливая меня взглядом в стул. Видимо, размышлял.

– Можно попробовать назначить для тебя подкупленного нами куратора, который постарается сократить срок службы, – наконец, проговорил он.

– Не думаю, что это хороший вариант. Пырщ сделал всё, чтобы меня отдали ему, и он за меня держится, поскольку хочет заполучить мой дар. Он не отступится. Скорее, он предпочтёт меня попросту убрать, чем отдать кому-то другому.

– Его может и не стать… всякое случается на такой опасной работе…

Мне поплохело ещё больше.

– Конечно, я терпеть не могу своего куратора, но… как это странно ни звучит, я больше всех заинтересована сейчас в том, чтобы он был жив и здоров. По крайней мере, на время испытательного срока. Учитывая, что меня и без того считают опасной и ждут повода активировать печать так, чтобы не вызвать протесты аристократии, исчезновение куратора сильно по мне ударит. Надо думать, те, кто следит за мной сверху, надеялись, что чёрный дар меня съест, поэтому особо не переживали. А теперь я наверняка настораживаю их ещё больше. И тут вдобавок мой куратор случайно исчезает. Я бы на их месте избавилась от себя просто на всякий случай. Или даже специально подделала улики, чтобы связать исчезновение куратора со мной и, воспользовавшись случаем, отделаться от опасного элемента.

– Разумно, – поразмыслив, согласился Рур. Однако не успела я вздохнуть с облегчением, как он продолжил: – Тогда другое предложение. Совершенно очевидно, что ты уже сделала многое, чего делать явно не стоило, чтобы привлечь внимание к своим необычным способностям. Если продолжишь в том же духе, то пройти испытательный срок у тебя не останется ни единого шанса. Но я могу помочь тебе его пройти. А после того, как печать снимут, ты примкнешь ко мне.

– Помочь?!

– Да. Я возьму на себя заботу о том, чтобы разбираться со всеми возникающими проблемами и следить за тем, чтобы лишняя информация не просочилась. Для нас с тобой самое главное – это чтобы никто не узнал о том, что ты владеешь магией искажений. Если что-то пойдёт не так, например, ты выдашь себя или твой куратор решит тебя подставить, то я все улажу быстро и без лишнего шума. С моей помощью испытательный срок будет проходить очень гладко. Никто ни к чему не придерётся, а в правительстве уверятся, что ты абсолютно безобидна. Возможно, у меня даже получится наладить связи с кем-то, кто приближен к правительству и может повлиять на решение. Тогда есть некоторая вероятность ускорить процесс.

Он замолчал и уставился на меня, будто ждал ответа. Хотя кому нужен мой ответ? Всё уже решено.

– Что скажешь? – поторопил Рур. Нет, смотри-ка, он и в самом деле интересуется моим мнением. Или хочет создать иллюзию того, что выбор за мной.

– Я могу отказаться? – на всякий случай уточнила я. – Мой ответ имеет значение?

Что удивительно, он не сказал «нет».

– Что именно тебя не устраивает?

Что не устраивает? Рабство. Полная и безоговорочная зависимость. Если сейчас после прохождения испытательного срока у меня есть хотя бы крошечный шанс начать выстраивать свою жизнь так, как я хочу, то сделка с бандитами оставит мне только один путь – мне придётся навсегда забыть о собственном выборе и делать то, что скажут. Никто и никогда меня не отпустит в свободное плаванье, учитывая мою ценность и незаменимость.

Но Рурграсу я озвучила другую правду:

– Ты предлагаешь мне везде тебя сопровождать. Значит, мне придётся наблюдать за кровавыми разборками и расправой с неугодными, а ещё участвовать в делах банд. О твоей безжалостности ходят легенды. Я к такому не готова. Даже если тот, кого ты будешь пытать и запугивать, заслужил наказание, я просто не смогу наблюдать за этим, слышать крики или даже просто знать, что кому-то в соседней комнате отрывают голову. Как думаешь, при таком раскладе насколько легко мне будет работать на бандитов?

Он долго молчал, даже не пытаясь убеждать меня в обратном.

А потом достал из ящика стола небольшую подвеску в виде круглого непрозрачного синего камня на простом кожаном ремешке, которая выглядела типичной дешёвой безделушкой, положил её передо мной и произнес то, чего я точно не ожидала услышать:

– Возьми. Это средство, с помощью которого ты можешь быстро связаться со мной. Просто сдавливаешь его с двух сторон пальцами, называешь меня по имени и передаёшь сообщение. Я всё услышу. Мое предложение остается в силе. Я уверен, что тебе рано или поздно понадобится помощь. Как только это произойдёт, ты можешь воспользоваться камнем, сообщить о своём согласии примкнуть ко мне, и с этого момента твои проблемы станут моими.

Я нерешительно взяла медальон и надела на шею. Что ж, не худший итог переговоров.

– И лучше не снимай его, даже если сейчас уверена, что никогда им не воспользуешься. С твоим умением попадать в передряги лучше всегда иметь средство на самый крайний случай.

Мне показалось или в его бесстрастном голосе всё же скользнул намёк на насмешку?

Рурграс встал, всем видом демонстрируя, что встреча закончилась.

Он молча проводил меня до выхода из зала, но в приёмной показываться, к счастью, не стал. А то нам бы пришлось потом как-то приводить в чувство крысана. Ему и без того это время ожидания далось очень нелегко, судя по зеленоватому оттенку лица.

Обратно нас выводили тем же путём. А может, нет, я всё равно не очень хорошо ориентировалась. Однако же по итогу мы оказались