он подошёл к столу, но присаживаться не стал, а недовольно оглядел остатки пиршества и снова позвонил в колокольчик.

Офицер не заставил себя долго ждать.

— Передайте Её Императорскому Величеству, что мы будем ожидать в кабинете, — царь покосился на пустую бутылку. — Чего-нибудь желаете, господа?

— Того же самого, — предсказуемо ответил старик.

— Благодарю вас, Ваше Величество, — такой ответ показался Егору наиболее нейтральным.

— Прошу за мной, — Николай II направился к выходу, и им не осталось ничего другого, как двинуться следом.

Шли недолго. Их встретила небольшая по меркам этого дворца комната с зашторенными окнами, выполненная в уже привычном классическом стиле. В глаза сразу же бросилось обилие разнообразных картин, фотографий и миниатюр в верхней части стен, выкрашенных в темно-красный цвет. Снизу стены были украшены панелями из тёмного орехового дерева, прекрасно гармонировавшими с угловым камином, оформленным таким же ореховым порталом. Большая оттоманка, обитая восточным ковром, простой письменный стол с конторкой и приставленными к нему двумя креслами, шкафы с книгами да большой круглый стол с шестью резными стульями создавали достаточно уютную обстановку. Несколько ваз, каминные часы, пара мягких табуретов и множество мелких сувениров дополняли убранство этого кабинета.

— Располагайтесь, господа, — император жестом радушного хозяина указал им на круглый стол, на котором были выложены трубки, пепельницы, портсигары, зажигалки.

Юрий Андреевич тут же провёл быструю, но тщательную ревизию курительных принадлежностей и остановил свой выбор на заграничных папиросах с длинным мундштуком.

— Вы упоминали о заговоре. Можете назвать конкретные имена? — взгляд императора был твёрд и спокоен. Ощущалось, что он уже принял решение и настроен действовать.

— Николай Александрович, в данный момент никакого заговора ещё нет. Наше вмешательство изменит ход событий, и через какое-то время большинство наших знаний станет бесполезным. Нет смысла тратить сейчас время, обсуждая то, чего никогда не будет. Но если вам интересно, то могу сказать, что почти все члены вашей семьи в той или иной мере будут настроены против вас и императрицы. Также очень многие видные политики и финансовые магнаты объединятся против вас, преследуя свои интересы.

— Но, зная своих врагов в лицо, можно же не допустить их на ответственные посты или в Государственную думу.

— Я бы предпочёл, чтобы в состав этого органа вошли не демагоги — популисты, а профессионалы: юристы, экономисты, политологи… Пусть даже и настроенные к вам оппозиционно.

— Я вас не совсем понимаю, Юрий Андреевич. На мой взгляд, профессионалы будут гораздо опаснее.

— Они, прежде всего, просто люди. И если покопаться вдумчиво, то у каждого из них наверняка отыщется свой скелетик в шкафу, а то и не один. Профессионалы хоть пользу приносить будут, а наша задача — контролировать и направлять их энергию в нужное русло. Можно, конечно, не заморачиваться и установить жёсткую диктатуру, но, думаю, это вызовет ненужные сложности, поэтому я предлагаю пойти по пути наименьшего сопротивления — революцию ведь можно делать и сверху…

— Насчёт диктатуры — это вы сейчас пошутили? — улыбнулся царь.

— Да нет, в общем… Если вас смущает название — выберите любое другое, не суть важно… Да и не стоит бояться этого слова: в Древнем Риме должность диктатора изначально вводилась во время войн и различных гражданских смут. Ничего плохого в этом нет. Но если общество требует демократии и свободных выборов — то пожалуйста. Просто люди пока ещё не понимают, что демократия — это, прежде всего, власть денег. Там незаметно происходит подмена понятий и ценностей, а все эти свободы — пустой звук. К тому же, как скажет один наш общий с Егором знакомый, неважно, кто как голосует — важно, кто подсчитывает голоса. Хотя, быть может, и не говорил он этого никогда…

— У вас, Юрий Андреевич, очень интересно получается оперировать с временами. Я хотел бы услышать вашу историю во всех подробностях.

— Конечно, государь. На мой взгляд, занятный рассказ получится. Только прошу разрешения отложить его до более спокойных времён. Много всего ещё предстоит сделать.

— Я понимаю. Думаю, мы теперь будем часто видеться, так что найдём время скрасить досуг.

— С удовольствием развлеку вас с Александрой Фёдоровной. И, Ваше Императорское Величество, я просил бы ограничить круг посвящённых до возможного минимума. Пока о нашем иновременном происхождении знают всего пять человек. Я хотел бы попросить вас поговорить с Её Императорским Величеством и объяснить, что утечка недопустима.

— Юрий Андреевич, я вас прекрасно понимаю. Можете не беспокоиться. Но вы сказали: пять человек?

— Да. Это графиня Белова и её внучки. Они обещали хранить молчание.

— Вы говорили, они из Сызранского уезда?

— Так точно.

— Это далеко. Пусть переезжают в столицу. Так будет проще за ними приглядывать.

— Слушаюсь, государь. Хочу лишь заметить, что дела в их имении идут не лучшим образом, боюсь, такой переезд…

— Об этом тоже не беспокойтесь.

— Благодарю, Ваше Императорское Величество!

— Пустое. Телеграфируйте им завтра же.

— Ваше Императорское Величество, у нас там припрятано кое-какое стрелковое вооружение, превосходящее все существующие сейчас образцы. К тому же, по счастливому стечению обстоятельств, сконструированное под уже имеющийся у вас боеприпас. — Клочков победно взглянул на Егора, и тому не оставалось ничего другого, как только развести руками в ответ.

— Вы не перестаёте меня удивлять, Юрий Андреевич. Необходимо немедленно доставить всё сюда.

— Слушаюсь.

— Вы ещё говорили что-то о новых видах вооружения, которые у нас появятся. Хотелось бы узнать поподробнее.

Но Юрий Андреевич не успел ничего ответить. В кабинет буквально влетела возбуждённая, но очень счастливая императрица. От её строгого вида не осталось и следа. Не обращая внимания на посторонних, она подбежала к императору и, обхватив руками, так крепко сжала его в объятиях, что Николай Александрович даже покачнулся на стуле. Юрий Андреевич с видимым сожалением встал из-за стола и сделал характерный знак. Егор тоже поднялся, тут же припомнив уроки молодых Беловых.

— Он здоров, Ники! Он здоров… — прошептала императрица ему на ухо, но потом, не в силах сдерживаться, быстро затараторила, видимо, от волнения перемежая русские и немецкие слова. — Болваны-врачи отказались это признать. Они даже укололи его иглой. Он так плакал. Смотри!

Она сунула ему под нос кусочек ваты с кровью, будто это могло что-то объяснить царю. Егор наблюдал эту картину с довольной улыбкой, а Юрий Андреевич с равнодушным видом наполнил бокалы и заявил:

— Это надо отметить. Предлагаю за здоровье наследника