Ни у нее самой. Ни у других. И это место, этот лес, как нельзя больше подходят, как для свидания, так и для убийства! Особенно для свидания с убийцей…

Артем взглянул на часы. Почти совсем темно. Наступил вечер. Она ушла еще днем. Возможно, уже поздно, слишком поздно! Алла была убита ночью, конечно, обычно серия имеет общие признаки, есть вероятность, что убийца нападает только по ночам. Хоть бы это было так! Тогда еще есть шансы… Артем вытер набежавшие слезы. Но прекрасно понимал, что нет никаких шансов. Он потерял слишком много времени и опоздал. Он не спасет любимую девушку, ставшую жертвой злого дурмана, и не поможет брату, отправившемуся в путешествие, полное трудностей, сложное и опасное. В путешествие, которое уж точно не под силу детям. Возможно, сегодня он потеряет обоих! И невесту. И брата. Тех двоих, что были ему дороже всего остального мира.

Что там говорил Виталий? Что комета убьет всех? Что ж… Это было бы не так плохо. По крайней мере, тогда его, Артема, вина будет не столь существенна. Если Луиза и Сенечка погибнут из-за кометы, как и миллионы других людей, как и сам Артем. Тогда никто не узнает, что он обманул и подвел мальчиков. О том, что мог спасти, но не спас, любимую девушку, как ранее мог спасти, но не спас, Аллу. Он не поймал убийцу, не раскрыл преступление. Не сделал ничего. Артем крепко сжал губы. У него было мало недоброжелателей, но те, что были, обычно говорили, что он ничего из себя не представляет, если чего и добился, то благодаря связям отца. Из всех возможных обвинений, это задевало сильнее прочих. Сейчас он вдруг подумал, что те, кого он считал просто завистниками и злопыхателями, оказались не так уж неправы. Любой другой на его месте справился бы хоть с чем-то. Он же сумел провалить все. Значит, он, действительно, ничего не может, ни как брат, ни как жених, ни как полицейский. Значит, он просто неудачник, считавший себя успешным человеком лишь потому, что успешным был его отец?

Будучи первенцем, рожденным в браке с другой женщиной, не с Меланьей, Артем всю жизнь стремился доказать и отцу, и мачехе, что достоин быть частью их семьи, боялся, что однажды станет третьим лишним, что мачеха решит избавиться от него. И потому стремился быть лучшим во всем, мечтал оправдать ожидания отца. Ему казалось, что так и вышло: Павел Петрович Красавин, мэр города Донска, гордится своим успешным сыном. Получается, это тоже фантом? Иллюзия, которую он сам себе создал? Луиза придумала Тонино, чтобы убежать от ненужной любви. Артем придумал успех, чтобы убежать от себя? И где они оба оказались! Теперь лишь комета может все исправить, расставить по местам, вернуть нарушенное равновесие. Нужная, правильная комета, прилетевшая тогда, когда следовало!

Машинально он протянул руку и включил радио. Игравшая пронзительная песня неожиданно оборвалась на середине, начались новости. И Артем не поверил ушам, на миг даже забыл о бредущем через лес Сенечке, который мог быть в опасности. И о собственной никчемности. И о Луизе, которая, вероятно, уже мертва. Потому что ведущий говорил о комете. О комете, приблизившейся к Земле так близко, как никогда не приближалось ни одно значимое небесное тело. Ударявшие по поверхности планеты метеориты, разумеется, не считались: ущерб от столкновения с ними был незначителен и не мог привести к сколько-нибудь существенным катастрофам. Можно ли ждать глобальных перемен, перемен планетарного масштаба в результате столкновения с кометой? Или это тоже не более, чем фантазия Виталия? Артем вспомнил бледное, испуганное лицо будущего тестя. Почему он называет его будущим тестем? Ничего уже не будет, все потеряно. Он сам все разрушил. Луизу мучило его недоверие. Если бы он скрывал его чуть лучше — верить ей он не мог, но мог лучше скрывать свои чувства, сохранять хорошую мину, — все было бы иначе! Она не влюбилась бы в другого. Не ушла бы с убийцей. Была бы жива и счастлива. И Сенечка был бы в безопасности. Мысль, что все самое страшное случилось только из-за его неумения скрывать истинные чувства, заставила Артема желать скорейшего столкновения кометы с Землей.

Глава 16. Любовь фантомная

Они встретились в небольшой рощице перед дачным домом. Тонино каким-то удивительным образом сумел найти дом без ее подсказок, обычно это редко кому удавалось. Но ведь на то он и благодетель здешних краев! Дачный поселок расположен в стороне от проезжих дорог, скрыт в лесах, если не знать, что там живут люди, — сразу и не обнаружишь. Когда, казалось, дорога уходила в совсем уж непроходимую чащу, ветви низко свисали над землей, деревья неожиданно расступались — и открывались дачи. Луизина стояла ближе остальных к дороге. Поселок был небольшим, чуть больше пятидесяти домов, многие подолгу пустовали. Сам домик был бледно-голубым, деревянным, с резными окнами, как принято в русском стиле, с балкончиком и мансардой. Тонино, со свойственным ему чувством прекрасного, нашел дачу очаровательной. Тонино отличало исключительное умение видеть и чувствовать красоту, он будто ощущал ее внутри себя, как если бы красота проникала в кровь и не давала ни мгновения покоя: она вдохновляла, подгоняла, чего-то требовала, о чем-то бесконечно просила. Луизина красота была еще беспокойнее: она волновала, затмевала все вокруг, лишала рассудка, не позволяла дышать. Луиза, тем временем, не подозревая о его внутренних страданиях, едва увидев, радостно улыбнулась, даже чуть вскрикнула от восторга, — она не ожидала, что он найдет дом без помощи, — потом, не сдержавшись, побежала и бросилась на шею своему возлюбленному. Тонино подхватил девушку, крепко прижал к себе: ее глаза сияли, лицо раскраснелось, сейчас Луиза была хороша, как никогда прежде. На ней белоснежное платье, кружевное, легкое, и это тоже ему понравилось. Белое платье как нельзя более кстати. Как для кино.

— Я так боялась, что мы не встретимся, что ты не придешь! Что ты передумаешь, или заблудишься! Что по дороге сюда с тобой что-нибудь случится! — взволнованно произнесла Луиза.

— Как бы я мог не прийти? — он улыбнулся и поцеловал ее в висок, — Мы же договорились. Идем, покажешь мне дом.

Он взял ее за руку, и Луиза повела его сначала на маленький участок, засаженный сплошь цветами и кустами смородины, — ничего больше на даче не росло, остальное выращивали в саду того дома, где жили.

— Это мой цветник, — рассказывала она. — Тут у меня даже растут розы. Разных сортов. И дома растут, и здесь. Но там ты их не