— Так скажи. Назови меня по имени! — приказал он.

— Тебя зовут Марк, — тихо произнесла она. — Ты — актер нашего театра. Конечно, я это знаю. Не думай, что я совсем уж безумна.

— И ты готова уйти со мной? Я не так богат, как легендарный Тонино, не так знаменит!

— Мне не нужны деньги, не нужна слава, я хочу только одного — быть с тобой. Ничего больше, — очень твердо ответила Луиза.

Он снова удовлетворенно кивнул, эти слова зажгли какой-то новый огонь в его глазах, но девушка огня не заметила.

— Марк, — серьезно спросила она, — Но если ты — не Тонино, откуда все это? Сверкающие залы, бал, множество приглашенных? Как такое возможно?

— Это — для тебя, — он коснулся губами щеки девушки. — Ты хотела сказки, хотела попасть в Закулисье. Вот оно, вокруг нас! Мы собрали труппу, сделали декорации, взяли бальные наряды у Меланьи, продумали каждую деталь. Это была отличная постановка, Луиза, ты не находишь? Кажется, у меня есть режиссерские задатки, стоит подумать о новой карьере в будущем. Актеры часто переходят в режиссерское кресло, не так ли?

— Боже мой! — она всплеснула руками, ее глаза засверкали от радости. — Ты сделал это ради меня?!

— Чтобы завоевать твою любовь. Удалось?

— Но ведь… но это еще чудеснее! — с восторгом воскликнула девушка. — Если бы ты был настоящим Тонино, легендарным богачом, и устроил для меня бал — это говорило бы в твою пользу, без сомнения! Но если все это было сделано из ничего, только ради меня, только чтобы создать волшебную иллюзию, воплотить в жизнь мои мечты — это куда более ценно, Марк! Это поступок, достойный настоящей любви!

— То был мой скромный подвиг во имя прекрасной дамы, — Марк рассмеялся. — Рад, что ты его оценила!

— Артем никогда бы так не сделал, — вздохнула Луиза. Даже сейчас, в это волшебное мгновение, она не могла забыть об Артеме, — Потому и сказала, что между нами всегда будет пропасть. Он не романтичный. Не способен на красивые жесты, а они нужны мне! Словно я не должна была родиться в обычном мире. Не могу там жить, иногда мне кажется, что я задыхаюсь. Понимаешь?

— Потому что ты — не девушка, а маленький волшебный эльф, — он ласково провел рукой по ее щеке.

— То, что ты сделал, — бесценно. Никогда этого не забуду… И да, дорогой, я пойду за тобой, куда скажешь! Если нужно уехать из Донска — давай уедем. Только позволь мне проститься с родными. Отныне я принадлежу тебе, только тебе. Но позволь нам хотя бы попрощаться?

— Это слова, которых я ждал, — прошептал он, склонившись к самому ее уху, — Как раз то, что нужно. Скоро мы уйдем в волшебное закулисье самого большого театра. Потому что этот мир, этот город — не для тебя, Луиза. Тебе нужно другое, другая жизнь… Для этой ты слишком хороша и слишком красива. Слишком красива даже для меня… А красота так недолговечна…

Луиза от волнения уже не могла слышать его слов, они стали вдруг неразборчивыми, голос его доносился словно издалека. Он тоже перестал говорить, но принялся целовать ее, и теперь она уже не сопротивлялась, как прежде: Артем больше не стоял между ними, теперь она была подругой не Тонино, но актера Марка, и с ним готова прожить жизнь до конца, каким бы он ни был.

Он медленно, не спеша, расстегнул ее белое платье, откинул его в сторону, как если бы пытался продлить, задержать каждое мгновение, а Луиза вдруг отчетливо поняла, что есть кое-что еще, помимо ее любви и желания быть с ним. Кое-что еще, позволившее ей оставить Артема и разделить эти часы с новым возлюбленным. Потому что она знала — это последние часы. Дальше ничего нет. Ей не придется объясняться с Артемом, ему не придется терпеть боль предательства и расставания. Она не будет мучиться угрызениями совести. Остались лишь эти последние, короткие мгновения, и она хотела провести их так, как всегда мечтала: погрузившись в манящую пучину страсти, которой не знала прежде. Весь мир сошелся в одной точке и больше она не хотела сдерживать свои чувства.

Луиза хорошо помнила сон о катастрофе — придет конец всему. И тогда они канут в вечность, и там не будет ни ее, ни Марка, ни Артема, — никого. Лишь темнота, пустота, и тихое, спокойное сияние бесконечного разума, управляющего тысячами миров. Какая ему разница, что исчезнет еще один! У людей не осталось шансов, они не переживут сегодняшнюю ночь, она это знает. Так почему бы не провести оставшиеся часы с тем, кого избрало сердце? И если Всевышний спросит с нее за это, спросит уже очень и очень скоро, она готова ответить, готова объяснить. Пусть судит ее, если захочет, но Луиза верила, что Бог не станет ее осуждать, ведь она следовала велению сердца, за ним одним шла по дороге жизни, а оно вело сюда — в волшебное Закулисье. Туда, где опускается занавес. И вот настал миг, когда для нее опустился невидимый, непрозрачный занавес, ненадолго скрывший ее ото всех, от целого мира. Сейчас она существовала вне времени, вне пространства, вне сцены.

— Все, антракт, — с трудом переводя дыхание произнес Марк и сгреб девушку в охапку. Она не могла бы сказать, сколько прошло времени, но за окном все еще было светло.

— Антракт? — счастливо рассмеялась она, крепко прижавшись к нему, — То есть, спектакль еще не окончен?

— Думаю, тут требуется продолжение, — он поцеловал ее в макушку. — Да, однозначно, требуется продолжение. Время еще есть. Мы можем остаться здесь до темноты, как думаешь? Никто не приедет?

— Мы можем остаться, сюда никто не приедет. А куда пойдем потом?

— Какая ты любопытная, — он рассмеялся. — А слышала ли ты, что некой Варваре за это же самое оторвали нос?

Он двумя пальцами легонько дернул ее за нос, и Луиза снова рассмеялась.

— Хорошо, не говори, я сама знаю, куда мы пойдем.

— Знаешь? — он удивился не на шутку. — Откуда?!

— Я могу видеть будущее.

— Ты видишь будущее? — улыбка сбежала с его лица, и оно вдруг стало серьезным, в его глазах цвета лесного ореха мелькнуло изумление. — Правда?! И оно не пугает тебя?

— Нет, я же с тобой, — ответила она. — С тобой мне нечего бояться. Но это объясняет, почему я согласилась уйти. Иначе никогда бы не решилась оставить Донск, оставить родителей. Просто уйти. А теперь — какая разница! Хочу провести оставшееся мне время вдвоем с тобой.

— Странно, что твой Артем не преследует нас, — усмехнулся Марк. — Если он уже