видел. И, наверное, уже не увидишь. Но здесь ничуть не хуже! Их меньше, но они очень хороши. Душевные такие, правда?

— Очень красивые, — он кивнул, — Тебе идут розы. Мне кажется, розы подходят не всем девушкам. Каждой девушке — свой цветок. Но тебе очень подходят!

— Спасибо, ты вечно делаешь мне комплименты, — Луиза смутилась от его слов и пошла впереди, показывая путь.

Они направились по дорожке к дому, девушка чувствовала, что волнение переполняет ее, но не знала, что именно было его причиной. Она боялась, что придется сегодня же, прямо сейчас покинуть Донск? Или же реакции Тонино на ее слова? Боялась, что он оставит ее, и она никогда больше его не увидит? Разочаровать его, наскучить? Что ее любовь окажется фантомной, не настоящей? Или же боялась, что время их истекает? Не только для нее и Тонино, для их чудесной любви, а для всего живого на этой планете? Время заканчивается, часы Земли вот-вот остановятся. Но так ли это страшно, как потерять Тонино? Так ли это страшно, как разочаровать его? Она не знала ответа и не могла бы сказать, чего боится сильнее, наверное, всего понемногу. Так или иначе, она чувствовала сильнейшее волнение, вызывавшее озноб и слабость в ногах, и с трудом преодолела привычный путь от огорода до дома.

Поднявшись на крыльцо, Луиза отперла дверь, ключ привезла с собой, и они вошли. Внутри домик был маленький, тесный, но очень чистый и уютный, даже обогревался печью-буржуйкой.

— В холода, конечно, жить нельзя, — девушка заметила скептический взгляд, который он бросил в сторону буржуйки. — Это не зимний дом. Но вот ранней осенью — тут так красиво! Деревья желтеют, дачники уезжают. Становится уютно и хорошо. Люблю осень.

— Сейчас никого нет, — заметил Тонино.

— Да, в будни приезжают редко, все же работают. На выходных обычно шумно. Сегодня суббота, но еще не доехали. Ближе к вечеру подтянутся. Это маленький поселок, можно его назвать и хутором. Домов немного. Мне повезло, я учитель, у меня отпуск длиннее, чем у других. Могу приезжать почаще, ухаживать за цветами.

— У актеров такой же, сезон заканчивается — и до следующего труппа уходит на каникулы, — улыбнулся Тонино. — Хотя летом бывают съемки, репетиции. Почти без отдыха работаем.

— Знаю, но это чудесно. Лучшая работа на свете! Вообще, когда работаешь в удовольствие, любишь то, что делаешь, — разве это не высшее счастье? Тем более, если деятельность связана с искусством, с творчеством, что может быть прекраснее?

— Ты бы хотела быть актрисой? — удивился он.

— Нет, что ты, — она смущенно махнула рукой. — Нет у меня таланта. Никогда не было. Ничего не могу изобразить. Могу только любоваться, смотреть, только обожать вас — и все.

— У тебя бы получилось, ты так чудесно смотрелась на балу. Замечательно танцевала! — он подошел ближе, и Луиза почувствовала, как от волнения перехватило дыхание. Воцарилась тишина, нарушаемая тиканьем старых часов, висевших над столом. И они тоже напоминали о неумолимом беге времени. В больших песочных часах, отмеряющих время Земли, осталось несколько песчинок. Но пока лишь Луиза знает об этом — больше никто.

— Сегодня суббота, — наконец произнес он. — Мы договорились о встрече, ты помнишь условия. И вот мы встретились. И вот мы здесь.

— Да, сегодня суббота, — тихо повторила Луиза.

— Ты должна была решить. Ты сделала выбор? — строго глядя на нее, спросил он.

— Сделала, — ответила она твердо, выдержав его взгляд.

— Чего же ты хочешь?

Луиза улыбнулась.

— Я долго думала, колебалась. Но потом поняла, что хочу идти с тобой. Куда бы ты ни позвал. Хочу быть с тобой всегда. То время, что нам осталось, хочу провести с тобой.

— И ты готова покинуть Донск? — его тон оставался строгим. В другое время Луиза могла бы смутиться, испугаться, но сейчас, как никогда прежде, была уверена в своем решении идти до конца.

— Готова.

— И оставить Артема?

— Да, — она опустила глаза, почувствовав, что краснеет от смущения.

— И ты думаешь, что у нас — настоящая любовь? — все так же сурово спросил он.

— Я не знаю, — прошептала она. — Этого не знаю…

— А что же ты знаешь? — он подошел ближе, Луиза молчала, и он ласково обнял ее за плечи.

— Ты знаешь, к примеру, что хочешь быть только моей? Знаешь, что хочешь целиком принадлежать мне?

— Да, это знаю, — снова уверенно ответила она. На его губах мелькнула улыбка.

— Этого мало… Ты должна знать кое-что еще.

— Что же?

— Знаешь ли ты, что Тонино — не существует? — он спросил это очень серьезно, но Луиза улыбнулась в ответ.

— Он существует! Я верю, знаю, он существует! Не будь таким, как Артем. Он тоже не хотел в него верить. Если бы Тонино не существовал, кто совершал бы все эти маленькие чудеса? Кто дал бы деньги на восстановление театра?

На несколько мгновений Тонино озадаченно замолчал, ее аргументы показались ему неожиданными и неуместными, зачем упоминать деньги в их романтическом диалоге? Разве деньги не разрушают красоту преждевременно, до срока?

— Деньги на восстановления театра, по слухам, дала Меланья Красавина, — суховато ответил он, — Тайком от мужа. История с Тонино была ее идеей, она не хотела, чтобы люди судачили. Считает, благотворительные жесты нужно делать тайно, в тишине. Чтобы правая рука не знала, что творит левая.

— Меланья? — удивилась Луиза. — Никогда бы не подумала! Зачем ей театр? Мы много общались, но она никогда не проявляла ни малейшего интереса… даже как-то насмешливо относилась к моим мечтам! Я просила ее поговорить с Павлом Петровичем, несколько раз просила, но она отвечала как-то уклончиво, говорила, муж очень занят, тяжело работает, ему не до того…

— Она шьет для театра костюмы. Где, как не на сцене, можно продемонстрировать свой талант модельера? Меланья дама прагматичная, я видел ее всего пару раз, у меня сложилось такое впечатление. Она красива, но ее красота из тех, что не задевает сердца. По крайней мере, мое сердце она никогда бы не зацепила. Прагматизм не привлекает. Но модельер она хороший, тут двух мнений быть не может.

— Если только так… — на лице девушки мелькнуло разочарование. — Ради костюмов, не ради искусства. Но кто тогда совершал остальные чудеса для Донска?

— Всегда находятся добрые меценаты, желающие оставить пожертвование в тайне. Поверь, Тонино тут точно ни причем.

— И все-таки, я продолжу верить, что он существует, — ее глаза заблестели. — Этого ты мне запретить не можешь? Правда?

— Ладно. Пусть так, пусть Тонино существует. Он живет где-то далеко и совершает добрые чудеса. Но ты знаешь, что это не я? Ты ведь знаешь, кто я?

Луиза молча