спросила о священнике, и она махнула в сторону маячившей неподалеку небольшой постройки – видимо, той самой воскресной школы. Похоже, там уже заканчивались отделочные работы, потому что, подойдя ближе, я обнаружила добротное одноэтажное здание с распахнутой настежь дверью и устеленными полиэтиленом полами.

Изнутри доносился какой-то скрежет, словно кто-то волок по полу что-то тяжелое. Поспешив на звук, я увидела отца Вениамина, который, пыхтя, пытался пододвинуть к стене пианино. На ходу поздоровавшись, я поспешила на помощь, и вскоре мы вместе перетащили тяжелый инструмент на нужное место.

– Спасибо, – вытирая пот со лба, произнес священник, – один я точно не справился бы. Воскресная школа скоро заработает, да и занятия хора будут проводиться здесь. Сможем наконец-то петь под музыку.

– Вы играете? – кивнула на пианино я, с трудом представляя, как этот тучный человек дубасит полными пальцами по клавишам. Картина, подходящая разве что для утренника в детском саду: Дед Мороз с окладистой белой бородой музицирует для резвящихся вокруг крох вроде Маши.

– А что, по виду не скажешь? – хитро улыбнулся он, подтаскивая к инструменту крепкую круглую табуретку. Мгновение – и из-под пальцев, которые я успела окрестить про себя сосисками, с невероятной легкостью полилась незнакомая мне приятная мелодия. Я невольно заслушалась, и воображение живо нарисовало мне лес с пышными деревцами, переливавшуюся на солнце речку, беззаботно щебечущих птичек – прямо саундтрек к моему отдыху здесь! Если, разумеется, не считать приключений, нелепых и опасных.

– Чудесно, – совершенно искренне похвалила я. И, раз уж наша беседа пошла в творческом русле, не преминула заметить: – Похоже, в этих краях любят пение. Люди занимаются в вашем хоре, на празднике выступал народный ансамбль, а неподалеку похоронен известный артист… Может быть, имеет смысл организовать что-то в память о нем, например, ежегодный фестиваль? Сюда съезжались бы знавшие его люди, делились бы воспоминаниями, выступали…

– Только этого не хватало! – замахал на меня руками отец Вениамин, и его длинные белые волосы зримо встали дыбом от ужаса. – Зачем ворошить прошлое? Нынешние выступления хора гораздо лучше его песен, да и публики нам вполне хватает. С этим, с позволения сказать, праздником-то не знаешь как бороться, сплошь суеверия да предрассудки, недоставало нам еще тут культа…

– Напротив, такой фестиваль помог бы развенчать многие мифы. К примеру, о том, что Боб не погиб, – понесло меня в приступе болтливости. – Я ведь приехала сюда, чтобы проверить именно это. И пока не нашла ни единого подтверждения подобным слухам. Но мой издатель почему-то и слышать ничего не хочет, все твердит, что он жив… Ерунда, верно?

Я пытливо уставилась на священника. Он появился в этих краях после смерти Боба, но что-то ведь мог знать, какие-то разговоры наверняка доходили и до него…

– Издатель? Эта история уже быльем поросла, и кому интересно в ней копаться, ума не приложу… – с горечью пробурчал отец Вениамин и тихо, но четко произнес: – Боба, как вы его называете, давно нет на этом свете. А если вам что-то наговорили о его супруге… Умоляю, не верьте сплетням, это была достойная женщина! И остальные разговоры не принимайте всерьез, люди сочиняют со скуки.

– Про живых мертвецов в лесах, конечно же, сочиняют, но не можете же вы отрицать, что в этих краях что-то происходит! Недавно своими ушами слышала, как вам угрожали! – выпалила я и тут же смущенно осеклась, осознав, что хватила лишнего. – Простите, это, разумеется, не мое дело… Вообще-то, я пришла сюда извиниться. Я не нарочно подслушивала, просто случайно попала на ваш разговор, сразу не сориентировалась, а потом было уже неловко давать знать о своем присутствии…

– Понимаю. – Священник смягчился, но явно не желал откровенничать. – Риточка, что бы вы ни услышали, не волнуйтесь и не берите в голову. По роду деятельности мне приходится иметь дело с разными людьми, некоторые из них общаются… как бы это сказать… в несколько непривычной вам манере. Я же обязан помогать всем. Забудьте о разговоре, а то Костя уже переживает, что вы снова начнете что-то расследовать. Отдыхайте спокойно, у нас такой красивый ближний лес, не то что Графский – чащоба… Общайтесь с Машей, девочка души в вас не чает. И Костя, кстати, тоже…

Ага, ну конечно, что-то я не заметила горячей любви своего благодетеля! После памятной сцены у зеркала он не проявлял ко мне ни малейшего интереса, да и обещание рассказать об отце, похоже, забыл. Раз за разом прокручивая в голове эпизод в мансарде, я успела убедить себя в том, что его слова были лишь попыткой отвлечь меня от темы загадочного призрака. Наверное, я и правда немного не в себе, если все вокруг только и делают, что пытаются отговорить меня от чрезмерной активности. Вот и священник не расположен к откровениям – что ж, следовало ожидать чего-то в этом роде…

Посчитав свою миссию с извинениями выполненной и спохватившись, что бестактно отвлекаю отца Вениамина от дел, я начала прощаться.

– Заходите, когда будет желание, поговорим. Приводите Машеньку в гости, попьем чаю по-соседски. – Я по тону почувствовала его улыбку, спрятавшуюся в густой бороде. Понятно, наверняка и ему наплели про живущую у Кости наглую девицу! – Кстати, а где ваш цветочек? Надеюсь, вы не обиделись на меня в прошлый раз?

Цветочек? Он постучал себе чуть пониже шеи, и я поняла, что речь идет о подвеске в форме клевера. Я по-прежнему носила ее почти не снимая, но перед входом в церковь предусмотрительно убрала в карман юбки.

– Подвеска со мной, – улыбнулась я в ответ. – Не подумайте ничего такого, мне и самой чужды суеверия, но ее подарила одна очень добрая и очень одинокая пожилая женщина.

– Одинокая? – задумчиво переспросил он, и я вдруг увидела перед собой не сказочного бородатого деда, а опустившего плечи старика, печалящегося о чем-то своем. Ого, а этому деятельному священнику явно не хватает тепла близких! И, похоже, несмотря на строгий вид, он искренне переживает за всех людей, даже таких грубых, как тот его собеседник, или совершенно ему чужих, как сестра Боба. Надо бы почаще захаживать к отцу Вениамину, пока я здесь отдыхаю…

– Да, – кивнула я и, чтобы не расстраивать его еще больше, уже бодрее добавила: – Надеюсь, совсем скоро этому одиночеству придет конец. Я нашла ее племянника, осталось уговорить его хотя бы на один-единственный звонок…

Пообещав заглянуть снова в самое ближайшее время, я попрощалась с приветливым священником и двинулась к выходу. Стоило мне выйти за ворота и пройти немного вперед, как я буквально спиной ощутила чье-то присутствие. Неужели пора отмечать галочкой симптом