Юджин взял топор. – Не то поранишься.

Рич зашел в дом.

– Ну как он? – спросила Коллин, нарезая морковь. Сцена у дороги сильно ее напугала, но она хотела, чтобы Рич попробовал его отговорить – хотя бы ради Энид.

– Все как обычно. – Рич перекинул резиновые сапоги через плечо. Промышлять ловлей крабов было рискованно – даже в лесу тебе дается не так много вторых шансов, а уж в открытом океане – и подавно. – Ему нужна хоть какая-то работа на зиму.

– Может, твой отец тоже утонул? – яростно бросила Коллин. Рич обвил вокруг нее руки, ощутил, как сначала она напряглась, а затем расслабилась. Он втянул носом аромат ее гераниевого лосьона, сжал ее холодные ладони. –  Будь осторожен, – сказала она.

Снаружи Юджин пытался вытащить из пня топор.

– Пилу взял? – спросил Рич.

– В пикапе лежит.

Рич достал свою, затем отодвинул лист покореженной фанеры, чтобы достать сорокадюймовую бензопилу Юджина. Ей было всего полгода, но корпус на рукоятке уже успел треснуть. Весила эта штука всего ничего, раза в два легче, чем «МакКаллох» Рича. Юджин снова дернул топор, едва удержав равновесие, когда он освободился. Лезвие отскочило от бревна.

– Да мать твою.

Рич закрыл коленом дверь пикапа.

– Эй, полегче, – возмутился Юджин.

– Тебе повезло, что двигатель еще не вывалился прямо на дорогу. В твоем пикапе столько дыр, что его вместо дуршлага можно использовать. – Рич повел его вверх по Лысому холму.

– Если этой весной мы доберемся до больших деревьев, я куплю новый. Придется Мерлу снять нас с дневной ставки, а? Если я не залатаю крышу, она будет течь всю зиму.

– У тебя хоть черепица есть?

– Не переживай. Я выигрышные билеты купил, – Юджин похлопал по лотерейным билетам, лежащим в нагрудном кармане.

Тропинка исчезла в кустарниках и зарослях ягод. Рич дернул за шнур, и «МакКаллох» зарычал.

– Мне нужно вернуться в гребаную рощу, – крикнул Юджин, заводя свою бензопилу. Шум поднялся такой, что разговаривать стало невозможно – и это было единственное, что могло заставить Юджина заткнуться. Они прорубали в зарослях кустарника тоннель, пока наконец не оказались на крутом уступе Хребта 24-7 и не увидели внизу Проклятый ручей. Тогда они заглушили бензопилы. С минуту еще звенело в ушах, затем воцарилась тишина. Здесь заросли были уже не такие густые. Ежевичные кусты съежились и высохли – на них попала отрава. А чуть дальше, на заросшей тропинке, словно его специально кто-то там оставил – околоплодный мешок, сочащийся слизью, розовый детеныш, плавающий в жидкости.

– Олень. – Юджин ткнул его носком сапога.

Рич сплюнул мокроту, боком спустился по рыхлой подстилке гниющей хвои, нападавшей с секвой. На берегу ручья он положил куртку на камень, придавил ее сверху бензопилой, натянул резиновые сапоги.

– Непохоже, чтобы труба забилась. – Юджин положил бензопилу на мокрую землю.

– В наш бак вообще ничего не течет.

– Воняет. – Юджин прикрыл нос локтем. В воздухе стоял запах гниющей рыбы. После того, как лосось прошел на нерест, Рич провел целый день, выкидывая рыбьи тушки на берег или забрасывая их вниз по течению, чтобы они не испортили воду. Скоро начнут вылупляться икринки, а к Рождеству мальки лосося уже начнут друг за другом охотиться.

Юджин разделся до пояса и принялся натягивать сапоги, прыгая на одной ноге. Рич расстегнул манжеты, закатал рукава и отправился вброд. Прошло несколько секунд, прежде чем он поймал равновесие и приспособился к течению. По центру ручей был глубоким, до середины бедра, затем мельчал. Юджин с плеском последовал за ним. Рич нашарил под водой отверстие трубопровода – обычно если вода переставала течь, нужно было просто его прочистить, просунул внутрь руку, нащупал защелку, открыл ее и принялся ощупывать трубу в поисках засора. Журчание ручья эхом отзывалось в ушах.

Ничего.

– Должно быть, забилось в другом месте.

Рич пробирался по берегу, пока не вышел к оранжевой ленте – камни скатились вниз по ручью, но бревно, к которому он привязал ленту, осталось на месте. Он снова зашел в воду, нащупал отверстие трубопровода, сунул внутрь руку. Юджин наблюдал за ним с берега.

– Так когда начнется крабовый промысел? – поинтересовался Рич.

– Ты про идею брата Лью? В декабре.

– Данженесских крабов будете ловить?

– И каменных. Может, еще и голубых крабов половим.

– К слову о верных способах убиться. – Они пошли вниз по течению, Рич выискивал следующую оранжевую ленточку. – Сколько он платит?

– Сто пятьдесят. – Юджин почесал обнаженные руки.

– За день?

– За тачку.

Рич заметил еще одну ленту, зашел в воду. В ушах плескалась вода. Он ощупал трубу и наконец вытащил приз – комок водорослей, спутанных, как клок мокрых волос. Мокрая рубашка липла к груди, кожа зудела от странного контраста ледяной воды и теплого воздуха.

– Если кто-то предложит сделку получше, я тут же соглашусь, – сказал Рич. Они зашагали обратно по берегу. – Стоит только моргнуть – и кому-нибудь снова нужны новые ботинки. Или стирально-сушильная машина. Ни конца ни края не видно.

Ручей повернул, и сразу за поворотом на корточках у кромки воды сидел сын Долорес, калякая что-то в своем блокноте. Вынюхивает что-то – Рич это сразу почувствовал, еще когда впервые натолкнулся на него вместе с Ларком.

– Что за… – Юджин резко остановился. – Что этот сукин сын делает? Эй, придурок!

Он помахал рукой, словно привык к такому приветствию.

– Ты нарушаешь границы частного владения. – крикнул Юджин, хотя сын Долорес уже перешел на другую сторону ручья.

– Ты тоже, – пожал плечами он, закладывая карандаш за ухо и убирая блокнот в рюкзак.

Юджин шагнул в воду, поскользнулся, а сын Долорес уже несся через рощу к дороге.

– Я тебя пристрелю в следующий раз, ублюдок! – крикнул вслед ему Юджин, вскарабкавшись на противоположный берег. Он подобрал что-то с земли, перешел ручей вброд и бросил это Ричу – мятная конфетка. – Невероятно, черт подери. – Юджин покачал головой. Это столкновение явно привело его в хорошее расположение духа.

Рич стянул с себя рубашку, выжал ее и засунул в голенище сапога. Юджин натянул свою одежду, теплую и сухую, старая заплатка на локте порвалась. Юджин критически осмотрел рукав.

– Энид ни черта шить не умеет.

Они пошли обратно к тропинке.

– Если они продолжат мешать нам работать в роще, кто-нибудь точно пострадает, – выплюнул Юджин.

– Не лезь в это. – Рич остановился, поймал Юджина за плечо. – Тебе надо думать об Энид и детях.

– Знаю я. – Юджин дулся всю оставшуюся дорогу. Вот что бывает, когда тебя воспитывают только женщины.

Уже во дворе Карпик выскочил из дверей и налетел на Рича. Он почувствовал, как подломилось колено, но смог удержать равновесие. Карпик