Стисс-Тор исчезал в тумане. Когда Гарион перестал видетьгородские огни, ему стало казаться, что они вовсе не движутся, а стоят на одномместе. Но вот в тумане смутно забрезжил берег, а глаза постепенно сталиразличать и верхушки деревьев, окутанные туманом.

С берега послышался тихий свист, и Исас направил лодку прямотуда, откуда раздался этот звук.

— Гарион, это ты? — послышался откуда-то изтемноты шепот Дарника.

— Да.

Исас подвел лодку прямо под развесистые прибрежные деревья,а Дарник подтащил ее к берегу.

— Остальные ждут на той стороне дороги, — тихосказал он, помогая Полгаре сойти на берег.

— Ты так помог нам, Исас, — сказал Садипроводнику.

— А вы разве нанимали меня для чего-то другого? —пожал плечами одноглазый.

Шелк пристально взглянул на него.

— Если решишь принять мое предложение, поговори сДроблеком.

— Я подумаю, — отвечал Исас. Потом, помолчав, онвзглянул на Полгару. — Удачи вам в ваших странствиях, госпожа, — тихопроизнес он. — Сдается мне, она вам ох как понадобится.

— Спасибо тебе, Исас.

Проводник отчалил от берега, и лодка тотчас же раствориласьв тумане.

— О чем это ты с ним говорил? — спросил Сади уШелка.

— Да ничего особенного. Драснийской секретной службевсегда нужны умные люди — вот и все.

Дарник пристально глядел на невесть откуда появившегосябритоголового евнуха.

— Мы все объясним, когда соберемся все вместе,дорогой, — успокоила его Полгара.

— Хорошо, Полгара, — согласился он. — Ну,пойдемте.

Они поднялись по заросшему густой травой берегу, пересеклиразбитую дорогу и углубились в подлесок на той стороне, где их уже поджидалиостальные.

Сенедра, Эрионд, Тоф и Бархотка сидели в небольшой пещерке,наполовину скрытой замшелым стволом поваленного дерева. Единственный потайнойфонарь освещал пещерку тусклым светом.

— Гарион! — воскликнула Сенедра с величайшимоблегчением, вскакивая на ноги. — Что так задержало тебя?

— Нам пришлось свернуть с прямого пути, — ответилон, заключая ее в объятия; зарывшись лицом в ее волосы, он вновь уловил нежныйи теплый аромат, который был так мил его сердцу.

— Итак, друзья мои, — сказал Белгарат, вглядываясьв постепенно светлеющее небо, — я хочу, чтобы мы поскорее трогались впуть, посему буду краток. — Он уселся на мягкий пружинистый мох возлесамого фонаря и указал на бритоголового евнуха. — Это Сади. Большинство извас уже знакомы с ним. Он будет нас сопровождать.

— Мудро ли это, Белгарат? — нерешительно спросилДарник.

— Возможно, и нет, — отвечал старик. — Но этоне я придумал. Ему упорно кажется, что Зандрамас сейчас в южном Хтол-Мургосе исобирается пересечь континент, чтобы попасть на остров Веркат, что у юго-восточногопобережья.

— Сейчас эта часть суши изобилует опасностями, одревнейший, — пробормотала Бархотка.

— С нами ничего не случится, дорогая госпожа, —уверил ее Сади нежным контральто. — Если мы будем путешествовать под видомработорговцев, никто к нам не привяжется.

— Это ты так считаешь, — слегка скептическипроизнес Белгарат. — Возможно, именно так все и было бы, не начнись этавойна. К тому же мы до сих пор не знаем наверняка, как маллорейцы относятся кработорговле.

— Вам пора узнать еще кое-что, — тихо прибавилаПолгара. — Мы с Гарионом были во дворце, чтобы разузнать, имеет лиСалмиссра ко всему этому отношение. И она сказала нам, что Зандрамас — женщина.

— Женщина? — воскликнула Сенедра.

— Так сказала нам Салмиссра, а ей нет ровным счетомникакого резона лгать.

Дарник почесал в затылке.

— Не правда ли, сюрприз? А ты уверена, что Салмиссра неошибается?

Полгара кивнула.

— Салмиссра совершенно уверена в том, что говорит, ктому же она явно кичилась своей осведомленностью в том, о чем я не знаю.

— А ведь это похоже на правду, — задумчивопроговорила Бархотка. — Большинство поступков Зандрамас — типично женские.

— Что-то я не совсем тебя понимаю, — призналсяДарник.

— Мужские поступки разительно отличаются от женских,добрый человек. Одно и то же мужчины и женщины делают по-разному. И то, чтоЗандрамас оказалась женщиной, очень многое объясняет.

— К тому же она пускается во все тяжкие, стараясь этоскрыть, — добавил Шелк. — Заботится о том, чтобы никто из видевших еене остался в живых и не смог бы никому раскрыть ее тайны.

— Давайте обсудим это немного позднее. — Белгаратподнялся, вглядываясь в туман, который рассеивался на глазах. — Я хочупоскорее убраться отсюда — прежде, чем проснутся люди на том берегу. Пораседлать лошадей.

Потребовалось некоторое время, чтобы освободить одну излошадей, везущих поклажу, для Сади. Но вскоре все уже ехали по лесной тропинке,ведущей вдоль извилистого русла Змеиной реки. Поначалу они двигались с большойопаской, но, покинув окрестности Стисс-Тора, утонувшие в прибрежном тумане,пришпорили коней и поскакали по пустынной дороге, ведущей через дикие леса изловонные болота Страны змей.

В лугах утреннего солнца туман казался совершенно волшебным,а капли росы, повисшие на листьях, блистали, словно драгоценные каменья. Гарион,у которого щипало глаза после бессонной ночи, чувствуя себя совершенноразбитым, тем не менее самозабвенно любовался унизанной бриллиантами влагизеленью и не уставал восхищаться волшебной красотой этого дикого захолустья.

— Весь мир прекрасен, Белгарион, — откликнулся наего невысказанные мысли Эрионд. — Надо только уметь смотреть на него.

Когда туман рассеялся, путники смогли двигаться кудабыстрее. В тот день они никого не повстречали и к тому времени, как солнценачало медленно погружаться в клубы пурпурных облаков, которые, казалось,круглые сутки окутывали горизонт на западе, уже преодолели значительноерасстояние вверх по реке.

— Далеко ли до мургской границы? — спросил Гариону Сади, с которым они собирали валежник, пока Дарник с Тофом ставили на ночьпалатки.