— Насколько я могу судить, числом они примерноравны, — заметил Шелк, пристально наблюдая за происходящим внизу.

Гарион иначе оценил обстановку.

— И тем не менее преимущество на стороне мургов. Онинаходятся выше, к тому же внезапность сослужит им хорошую службу.

Шелк усмехнулся.

— О, да ты на глазах становишься заправским стратегом!

Гарион смолчал.

— Сади был прав, — продолжал Шелк, — умаллорейцев с собой запасы воды. — Он указал на дюжину-другую громоздкихповозок, груженных большими бочками, тащившихся в хвосте колонны.

Маллорейцы достигли одной из узких лощин и затаились там, вто время как их разведчики пристально оглядывали каменистую пустыню. И подонесшимся вскоре взволнованным крикам можно было понять, что они заметилимургов.

— Бессмыслица какая-то, — отметил Гарион. —Они даже и не пытаются остаться незамеченными.

— Мурги не отличаются острым умом, — пояснил Шелк.

Облаченные в красное маллорейцы сомкнули ряды, а затаившиесямурги, внезапно покинув свое убежище, принялись осыпать противника дождемстрел, но после кратковременного обстрела стали отходить.

— Почему они отходят? — с презрением вопрошалГарион. — Какого черта надо было сидеть в засаде, внезапно напасть, апотом повернуться и удрать?

— Это не по глупости, — пробурчал Шелк. — Уних что-то на уме.

Отступающие мурги продолжали отстреливаться, и вскоре весьсклон был усеян телами убитых в красных одеждах, а маллорейцы самозабвеннопреследовали врага.

И снова Гариона поразило, насколько игрушечной, ненастоящейкажется эта схватка. Будь он ближе, кровавая бойня потрясла бы его, но отсюда,сверху, все это было всего-навсего любопытно.

И тут, когда лавина маллорейцев устремилась вслед заотступающим противником в лощины и овраги предгорий, из-за гребня гор,вдававшихся в пустыню, внезапно вылетела мургская кавалерия, вооруженнаятопорами.

— Так вот в чем дело, — сказал Гарион. — Онизаманили маллорейцев в ловушку, чтобы ударить с тыла.

— Мне так не кажется, — не согласился Шелк. —Думаю, их цель — повозки с провиантом.

Кавалерия мургов тем временем и впрямь налетела на плохоохраняемый обоз маллорейцев — взметнулись топоры в руках всадников, и бочкистали разлетаться одна за другой. Прозрачные потоки хлынули на бесплоднуюпустынную почву.

Солнце, скрытое клубами пыли, стало кроваво-красным, исверху, из укрытия, Гариону казалось, что из бочонков на камни и песок хлещетне вода, а алая кровь.

Ряды маллорейцев дрогнули. Фигуры, облаченные в красное,кинулись на защиту бесценных запасов воды, но было уже слишком поздно.Всадники-мурги с холодной жестокостью расправились со всеми бочками и теперь сторжествующими криками скакали туда, откуда приехали.

А пешие мурги, чье показное отступление заставило врага такжестоко обмануться, поспешили занять прежнюю позицию и вновь принялись осыпатьдождем стрел своих повергнутых в панику противников. Маллорейцы, тщетнопытавшиеся спасти те жалкие остатки воды, что сохранились на донышках разбитыхбочонков, становились хорошей мишенью для вражеских стрелков. Наконец, фигуркив красном дрогнули и устремились прямо в пустыню, бросив остатки разгромленногообоза.

— Жестокий способ вести войну, — произнес Шелк.

— Битва, по-моему, окончена, — заметил Гарион,наблюдая, как одетые в черное мурги спускались вниз, добивая по дороге раненых.

— О да, — отвечал Шелк. Голос его дрожал. —Битва окончена, но смерть продолжает разгуливать.

— А может, оставшиеся в живых сумеют пересечь пустыню испастись?

— У них нет ни малейшего шанса.

— Совершенно верно, — произнес худощавый человек вчерном, выступая из-за ближайшей скалы с натянутым луком в руках. — Ну атеперь, когда вы все видели, почему бы вам не возвратиться в лагерь и неприсоединиться к остальным?

Шелк поднялся на ноги, стараясь, чтобы противник видел обеего руки одновременно.

— Ты передвигаешься бесшумно, приятель, — заметилон.

— Я хорошо натренирован, — ответил человек слуком. — Поторапливайтесь! Друзья вас заждались.

Шелк бросил на Гариона быстрый предупреждающий взгляд.«Лучше покориться, по крайней мере пока мы не сможем оценить ситуацию. —Его пальцы сжались. — Уверен, он здесь не один».

Друг за другом они медленно спустились по склону — человек слуком пристально наблюдал за ними, держа оружие наготове. В дальнем концеоврага, где они прошлой ночью разбили лагерь, несколько воинов в черном слуками стерегли остальных. Щеки у всех воинов были в шрамах, а глаза раскосые,как и подобает мургам, и все же в их наружности присутствовали пусть инезначительные, но все же отличия от представителей этого народа. Те мурги,которых Гариону доводилось видеть прежде, были широкоплечие, а в позах их ясночиталось холодное высокомерие. Эти же были куда стройнее, а осанка их, хоть ивоинственная, выглядела не столь вызывающе.

— Поверьте, благородный Таджак, — раболепноговорил Сади, обращаясь к худощавому человеку, который, похоже, был тутглавным, — все так, как я сказал. Со мною лишь эти двое слуг.

— Мы знаем, сколько вас здесь, работорговец, —хриплым голосом с сильным характерным акцентом ответил худощавый, — мыследим за вами от самой границы Хтол-Мургоса.

— Да мы и не пытались скрываться, — нерешительновозразил Сади. — Мы затаились здесь единственно затем, чтобы не оказатьсявтянутыми в эти неприятные события там, внизу. — Он помолчал. — Одномне любопытно: с какой стати доблестные дагаши так заинтересовались горсткойнайсанских работорговцев? Несомненно, мы далеко не первые проходим этим путем.

Таджак, казалось, не слышал евнуха — его узкие глазапристально разглядывали Гариона и его друзей.

— Как твое имя, работорговец? — спросил он наконецу Сади.

— Я Усса из Стисс-Тора, добрый господин, честныйработорговец. У меня при себе все бумаги, вот извольте взглянуть.

— А почему среди твоих слуг нет найсанцев?

Сади с невинным видом развел руками.