– Можно я все-таки почитаю немного? – У Элайджи начало брать верх любопытство. – Мне так интересно, что, боюсь, до утра я не доживу.

– Ну ладно, – расщедрилась Алекса и хлопнула в ладоши. На ее хлопок из лампочек вылетели светлячки и засияли хороводом над головой паренька. Сама же Алекса отвернулась в другую сторону и, потянувшись, мирно засопела.

Элайджи читал взахлеб, переворачивая страницу за страницей. Книга была написана немножко тяжелым слогом, но зато интересно. Через час сон начал нагло закрывать и склеивать глаза, словно Каприс притаилась под окном и пела там свои колыбельные. Элайджи пытался держаться изо всех сил, читая строчку за строчкой то одним, то другим глазом.

– Алекс! Алекса! – сонно продолдонил он.

– М-м-м? – промычала эльфия, не поворачивая головы.

– Книги подобные этой были изъяты сразу после исчезновения наследника? А сколько прошло времени с его рождения? – спросил Элайджи.

– Менее чем через две недели, – не поворачиваясь, прошептала сонная Алекса. – Будет ровно тринадцать лет.

– В этой главе говорится о бале, на котором присутствовали «…счастливая королевская чета с их очаровательным первенцем», – прочитал он из книги.

– Ну и?.. – не открывая глаз, спросила эльфия.

– О каком первенце может идти речь? Эта книга была написана за три года до рождения наследника!

От услышанного Алекса привстала и с ужасом и удивлением в глазах посмотрела на Элайджи. Она с трудом верила в услышанное и надеялась, что просто ослышалась, но, посмотрев на дату и прочитав указанную Элайджи строчку, запуталась еще больше.

– Это просто невозможно! – воскликнула она. – Это, должно быть, какая-то ошибка! Давай разберемся в этом завтра, на свежую голову. Мало ли что ночью причудится, – попыталась объяснить таким образом увиденное Алекса, хотя сама прекрасно понимала, что никакой ошибки быть просто не может.

Элайджи закинул книгу под кровать и укутался в одеяло. Дрема и усталость сковали его веки, но мысли и переживания были неподвластны сну. Он думал о том, что скоро наконец-то увидит своих друзей, но приятные мысли омрачались раздумьями над тем, что он узнал о королевской семье. Ему и так было тяжело познавать неведомый до недавнего времени мир, а теперь еще и в книгах, единственных правдивых источниках, такая путаница. Алекса что-то скрывала; Орвэл говорил загадками; в книгах были несоответствия; старейшины, возможно, зачем-то изменили год рождения наследника – все это грызло Элайджи изнутри и не давало покоя. Ему хотелось знать если не все, то очень многое, но любые его вопросы заходили в тупик. Он сердцем чувствовал, что что-то здесь не так и город Эльфидэй скрывает какую-то страшную тайну. Именно тайну, и большую, иначе зачем старейшинам нужно было так запутать эльфийский народ, что и сами они не могли дать ответ на простые вопросы. С этими мыслями Элайджи потихонечку отлетел в мир сновидений.

Сквозь густой туман он снова разглядел светловолосую женщину, качающую детскую колыбель. «Элайджи, вставай, мой малыш», – улыбалась она кому-то, кто был в кроватке. Элайджи старался подойти поближе, чтобы рассмотреть лицо женщины, но из-за тумана были видны лишь расплывчатые очертания. Наконец женщина заметила его и улыбнулась. «Как ты вырос!» – ласково сказала она. Но тут ее улыбка начала медленно исчезать и на лице появился ужас. «Спасайся!» – крикнула она, побежав к нему навстречу. Элайджи протянул руки, но тут из-за его спины начали вылетать стрекозы, сначала немного, а потом густым потоком, словно это были живые стены. Река стрекоз заглотила не успевшую добежать до него женщину, и прямо перед носом Элайджи лязгнули огромные кривые золотые ножницы, отрезав и прекратив это ужасное зрелище. Элайджи вскочил и, задыхаясь, свалился с кровати.

– Что случилось? – проснулась Алекса. – Опять кошмары?

– М-мг, – невнятно мыкнул Элайджи, забираясь обратно на кровать.

За окном еще было темно, но немного посветлевшая полоса у горизонта говорила о том, что скоро начнет светать. Алекса побежала к листьям, наполненным влагой, и принесла Элайджи чашу утренней росы. Осушив весь стакан, он снова лег и, укутавшись в теплое одеяло, уснул. Теперь ему спалось сладко, хоть и без всяких снов. Так он проспал до самого утра.

Часов в девять в комнату постучал Сайлас и попросил Алексу выйти. Через несколько минут Элайджи ясно услышал, что отец серьезно отчитывает свою дочь. Вечером ему стало все известно о проделках Алексы и Элайджи и про их наказание, и он нетерпеливо дожидался утра, чтобы все высказать в лицо. Элайджи встал, подошел к двери и приложил ухо, чтобы было лучше слышно.

– Ты совсем отбилась от рук! – грозным и серьезным тоном говорил Сайлас. – Мне только и делают, что жалуются на тебя! Мало того, что ты серьезно подставила меня с этим человеком, ведь я сказал, что он мой племянник. Ума не приложу, что теперь подумают обо мне старейшины, и удивляюсь, что они до сих пор мне ничего не сказали. А ты еще и участвуешь в «тараканьих бегах», этой позорной, безобразной игре! Мало тебя наказал Бергамот! Я бы на его месте заставил тебя убирать весь дворец! – Сайлас сделал небольшую паузу и уже более спокойным тоном спросил: – А что ты надумала делать с Элайджи?

– С Элайджи? – переспросила Алекса.

– Да, да. С Элайджи. Я надеюсь, ты заметила, что все несчастья начались с его приходом. Я не знаю, кто он и что принес с собой в наш город, но если он – причина всех этих бед, ему лучше покинуть нас как можно скорее.

– Он ни в чем не виноват! – разгоряченно крикнула Алекса. – Змеи, летучие мыши, багряные реки – все это знамения грядущих перемен. Ведь так сказали старейшины?! Ну чего же ты молчишь? Ты же знаешь, что это так! Эти несчастья были предугаданы книгой старинного эльфийского колдовства, и Элайджи здесь ни при чем. За что ты его так не любишь?!

Сайлас не ожидал такой гневной реакции и не мог найти слов, так как понимал, что Алекса была абсолютно права.

– Элайджи славный парень, – сказал он совсем спокойным и тихим голосом. – И я даю слово чести, что поначалу он мне очень понравился. Я не держу на него зла, но я волнуюсь за тебя, за нашу семью и за наш город. Неужели, чтобы похвастаться перед друзьями, тебе обязательно понадобилось притащить в Эльфидэй человека?

После этой фразы лицо Алексы приняло гипсовое и равнодушное выражение, а в глазах проскользнула боль от такого упрека.

– Прошу прощения, если я навела вас на подобные мысли, папа! – четко и монотонно произнесла она. – Надеюсь, теперь я могу идти? – И она направилась в свою комнату, громко хлопнув дверью за собой.

Сайлас удрученно погрузился в свое кресло и задумчиво погладил бороду.

– Что тут случилось? – забежала в комнату Невиэль. – Оставь Алексу в покое. Ее и