Побродив по комнатам и заглянув к детям, Рита снова легла в кровать и на удивление легко уснула в предчувствии перемен к лучшему.

* * *

Первую вылазку в новый дом решено было осуществить в мае, после начала каникул. Чтобы подсластить детям разочарование от поездки, если таковое появится, Рита нажарила гору пирожков с вишнёвым повидлом и наварила огромный термос какао с молоком — дети обожают. По крайней мере, свежий воздух и пикник точно обеспечены.

Ключи доверено было хранить Ромику. С серьёзным видом он повесил на шею связку на зелёной тесёмке и не преминул задать важный вопрос:

— А ёжики там водятся?

Почему-то в последние дни тема ёжиков постоянно всплывала в его разговорах.

— Ёжики? — Рита растерялась. — Наверное водятся.

— Там нет ёжиков, там есть змеи, — отрезала Галя. — Иначе зачем мы все едем в сапогах.

— А вот и нет, я читал, где есть ёжики, змеи не размножаются, потому что ежи едят змеиные яйца.

От пикировки детей Рите стало тревожно: а вдруг и правда в деревне полно змей? И что тогда с ними делать? Ромик прав — ёжики куда предпочтительнее.

Место, где им предстояло жить, называлось Пустошка, и по мере приближения к деревне Рите становилось всё муторнее. Первый червячок сомнения шевельнулся на железнодорожной станции, когда все пассажиры дружно пошли налево, куда вела широкая асфальтовая трасса и где виднелась вывеска магазина.

— А нам направо, — бодро сообщила Рита, заглянув в инструкцию от Арины.

Она дала себе слово не показывать перед детьми тревоги, даже если дом окажется избушкой на курьих ножках. Дело сделано, поезд ушёл, так что — вперёд, в атаку, русские не сдаются!

Слава Богу, что не пришлось спрашивать дорогу, потому что через лес пробегала единственная грунтовка, в начале которой чья-то добрая рука поставила указатель: «Пустошка там».

— Мама, ещё топать и топать! — с возмущением воскликнула Галя, и Ромик был готов её поддержать, но тут они вступили в лес и забыли обо всём.

Электричка из Петербурга отправилась в девять утра. Три часа дороги, и сейчас солнце приближалось к зениту, просеивая сквозь облачное сито золотую пыль, оседавшую на макушках сосен. С ветки на ветку скакали белки, качали шишками пушистые ели, и чудилось, что среди огромных валунов с серым мхом прячется волшебная сказка.

Оказывается, тишина может петь птичьими голосами. Что-то зашуршало в ворохе прошлогодних опавших листьев под берёзами, и Рита моментально вспомнила, что в лесах водятся медведи и волки, и даже рыси!

Она взглянула на притихших детей. Их глаза расширились от страха и удивления. Шевельнулось ещё раз, и из сухой листвы вылез серый клубок на лапках.

— Ёжик, мама, Галка, ёжик! — сам не свой от восторга закричал Ромик. — Мама, ёжик! Настоящий ёжик!

— Ёжичек, какой славный! — воркующе пропела Галюша.

Кто бы мог подумать, что детское счастье измеряется в ёжиках. Рита едва не заплакала. Какое везение, что она догадалась купить дачу!

Метров через пятьсот дорога повела через рыжествольную сосновую рощицу, перескочила через ручей и вывела на чудесную круглую пустошь, густо поросшую жёсткими кустиками сухого вереска.

«Летом, когда вереск зацветёт и станет сиреневым, здесь будет чудесно», — представила Рита и сказала:

— Вот она, Пустошка. Значит, скоро должна быть деревня.

И вправду, не прошли они и ста шагов, как из-за ракитового куста показалась первая изба-развалюшка. За ней вторая, по виду скорее всего банька, потом третья — совсем новенькая, а за ней ещё одна — с коричневой крышей на высоком каменном фундаменте. Точно такой же она выглядела на снимке у Арины, всесторонне изученном до последнего брёвнышка.

— Мама, наша дача вон та, пойдём скорее! — перебивая друг друга загомонили дети и пустились вприпрыжку.

«И куда делось нежелание Гали ехать в деревню? — подумала Рита и сама себе ответила: — Ёжик унёс на иголках».

Чтобы открыть калитку, им понадобилось поднять с земли камень и постучать по хвостику длинной ржавой защёлки.

— Как ящерица, — сказал Рома.

Навалившись изо всей силы, втроём они с трудом сдвинули в сторону рассохшиеся доски калитки, которые глухо скрипнули под напором, и ахнули, потому что весь двор густо зарос ландышами и черёмухой. Черёмуха уже облетала, а ландыши зацветали, и в зелёном мареве красок белый цвет волшебным вихрем кружил голову, вбирая в себя и синеву небес, и золото весеннего солнца, и душистый ветер с полей.

— Мама, а ландыши тоже наши? — почему-то шёпотом спросила Галочка.

Полуоткрыв рот, она прижала руки к груди, не в силах пошевелиться от восхищения.

Рита и сама едва дышала:

— И ландыши наши, и черёмуха, и дом, и даже поломанный забор.

— Здорово, мам! — козлёнком подпрыгнул Ромик. — Мне здесь нравится!

— И мне, — выдохнула Рита, подумав, что они ещё не видели озера.

Это было так чудесно, что она не сразу посмотрела на сам дом, стоявший в глубине двора. Арина не соврала — изба выглядела старой, но крепкой. Широкое крыльцо вело к двери с полукруглым оконцем над притолокой. Два окна по правой стороне стены были забраны ставнями с поперечной перекладиной и замком.

Оставив детей стоять у калитки — мало ли что, Рита сделала осторожный шаг вперёд, потому что не хотелось мять цветы. Но, наверное, их всё равно придётся скосить. Подумалось вдруг, что сейчас дом похож на шкатулку с секретом: откроешь, а там вместо подарка смятый фантик от конфеты.

Когда Рита вставила ключ в замочную скважину, руки предательски дрогнули, а сердце замерло.

Она не успела распахнуть дверь, потому что из-за угла дома внезапно широким шагом вышла женщина и воинственно спросила:

— Кто вы такие и что вам здесь нужно? Я сейчас полицию вызову!

Она была одета в розовый спортивный костюм, подчёркивающий полноту и возраст — ближе к пятидесяти. В одной руке дама держала тяпку, а другой рукой прижимала к уху мобильный телефон.

— Мы новые хозяева.

— Правда? — Рот женщины приоткрылся от удивления, она опустила телефон в карман и оперлась на тяпку. — Интересненько! То-то я смотрю — сюда Аринка приезжала и целый день крутилась, фото делала. Интересненько!

С загадочным видом женщина покачала головой и исчезла среди зарослей черёмухи так же внезапно, как и появилась.

Рита распахнула дверь и вошла в сенцы длиною в три шага, а оттуда прошла в кухню, наполненную застойным ледяным воздухом. Она выглянула наружу:

— Галя, Рома, идите сюда, осмотрим наше хозяйство.

На кухонном столике, покрытом клеёнкой, стоял глиняный горшочек, из которого торчало несколько алюминиевых ложек. Рядом — щербатый фаянсовый чайник. Вместо русской печки в доме была плита с чугунной поверхностью на три конфорки.