— Паниковать? Да я не паникую! Да ты не знаешь, что такое паника! Сейчас я тебе покажу панику!

— Кира! — Руслан повысил голос и грозно рявкнул. — Дыши! Давай, вместе со мной. Медленный вдох, и такой же медленный выдох. Ты должна выдыхать медленнее, чем вдыхаешь. Так будет лучше.

Я попыталась следовать совету, но живот стало невыносимо тянуть. Побледнев, вцепилась в водительское сиденье.

— Руслан, мне страшно, — мышкой пропищала, хлюпнув носом.

— Дыши, Кира, дыши!

— Дышу, дышу! — стала шумно втягивать воздух, как слон на водопое. — Дышу… Карасики уплывают…

— Какие карасики?

— Карасики между схватками! — пыталась поймать дзен и дышать ровно, но всё равно периодически сбивалась. — Сейчас карасики тянут минут на… восемь.

— Восемь?! — теперь уже Руслан вцепился в спинку сиденья и вытаращился на меня.

— Ты роды принимать умеешь? — решила пошутить, чем тут же вогнала мужа в полуобморочное состояние.

— Не знаю. Проверять не хочу!

Машина ДПС приехала к нам тогда, когда карасики уплыли ещё на четверть и теперь резвились в рамках шести минут. Дверца со стороны моих ног приветливо открылась. Я увидела два добродушных мужских лица, одно бородатое, а второе усатое. Испуганно хлопая глазами, держалась за живот и раздувала ноздри, медленно вдыхая и выдыхая.

Добродушие сменилось удивлением.

— До больницы мы не доедем… — усатый мрачно подытожил.

— Можем до фельдшера попробовать, — бородатый задумчиво почесал щеку. — Хотя… Второе января? Какой к чёрту акушер!

— И что делать будем? Скорую ждать?

— Она может не доехать…

Полицейские вели мирную светскую беседу, выхолаживая нашу машину. От очередной болезненной схватки я взвыла и привстала на локте:

— Мне холодно! Я устала! Мне страшно, и я рожаю! Давайте что-то делать! Иначе вам троим придётся эти самые роды принимать у меня! — заметно покраснев, гневно выпалила. — А я не хочу рожать в присутствии трёх мужчин! Я на партнёрские роды не соглашалась! Если вы в обморок хлопнетесь?

Мужчины переглянулись, посмотрели на Руслана и подытожили:

— Вы садитесь к нам в машину. За вашей потом эвакуатор приедет. Берите документы, всё, что нужно. Мы постараемся довезти вас до первого поста ДПС. Там, надеемся, нас всех будет ждать машина скорой помощи.

Выйти из нашей машины и дойти до патрульного автомобиля для меня было подвигом. Встав на ноги, я резко ощутила все прелести схваток. Меня также уложили на заднее сиденье. Руслану предложили сесть спереди, бородатый же собирался присоседиться ко мне, чему мой муж решил посопротивляться.

— Лучше с Кирой сяду я!

— Молодой человек! Вы у меня уже четвёртые за двадцать лет. Роды я умею принимать, а вы нет. Так что успокойтесь, садитесь вперёд и просто возьмите жену за руку. Ей это очень поможет.

Рванули с места мы на хорошей скорости. Неслись по вечерней дороге в ночь, вздымая клубы снежной пыли. Руслан ласково держал меня за руку и старался улыбаться, даже тогда, когда болезненные схватки вынуждали меня с такой силой сжимать его пальцы, что их хруст слышали все в машине.

— Карасики снова уплыли… — покрываясь испариной, размеренно и ритмично дышала. — Скоро их совсем не останется.

— Жора, дави на газ! — бородатый всполошился.

— А я что делаю?

Включив мигалки, на запредельной скорости мы вынеслись на трассу. Лавируя между редких машин, мчали вперёд. Дорога стала более ровной и теперь я сосредоточилась на схватках, которые из меня все соки выжимали. А я в ответ выкручивала пальцы болезненно улыбающемуся Руслану.

— Потуг нет? Не хочется тужиться? — бородатый учтиво держал меня за ноги и заботливо вглядывался в моё лицо.

— Мне хочется убиться, больше ничего! И чтобы это скорее закончилось!

— Тогда просто дышите…

— Вы что? Сговорились? Это мантра такая? — переводя дух, смаргивала капельки пота. — Голова болит, так вы подышите?

— Нет! — с хохотом отозвался усач. — Для головы есть хорошее французское средство. Знаете какое?

Уходя в крутой вираж, автомобиль тряхнуло и я завыла, заламывая руку рычащему Руслану. Тяжело дыша, решила уточнить:

— Что за средство?

— Гильотина!

— Очень смешно… — закатив глаза, откинулась без сил на сиденье.

Карасики шустро уплывали от меня. Напрасно я старалась их задержать. Нет, они как крысы с корабля бежали. Скоро карасиков не останется.

Пост ДПС показался мне инопланетным кораблём, а карета скорой помощи — каретой Золушки. Я немного расслабилась. Руслан же довольно улыбался и нежно водил большим пальцем по моей ладони.

— Всё будет хорошо, Кира! Слышишь?

К действующим лицам присоединилась дама. Она была в синей куртке и в обычной вязаной шапочке. Прогнав бородатого, примостилась между моих ног. Со вздохом стянула мои штаны, щёлкнула фонариком. Томительные секунды закончились радостным приговором:

— Хорошее раскрытие. Скоро рожать. До больницы не довезём. Лучше всего её перенести к нам в карету.

— Давайте попробуем до больнички, пожалуйста, — жалобно проблеяла.

— Дорогуша, ты родишь в дверях. Всё будет хорошо.

Меня, накрыв одеялом, вдвоём переложили на заготовленные носилки, а потом и вовсе затащили в машину. Там уже даже пахло больничкой. Две приятные дамы принялись за свою работу.

— Как вас зовут? — мило прощебетала пухлая блондинка

— Кира.

— Хорошо, Кира. Сейчас мы с тобой немного поработаем. Делай то, что мы говорим, и всё будет хорошо. Да? — дама в вязаной шапочке радостно на меня посмотрела. — Кто у вас?

— Девочка…

— Поможем крошке появиться на свет.

Я закивала головой и посмотрела в небольшое окошко за женщиной: там маячил Руслан. Прижавшись носом к стеклу, таращил глаза. Я погрозила ему кулаком и успокоилась лишь тогда, когда он отлип от окна.

Шутка ли!

Наша крошка родилась в первые тридцать минут третьего января. Мне сказали, что я молодец. Руслану налили горячего кофе и тоже похвалили. Но больше всего радовались усач и бородач: им не пришлось принимать роды.

Руслан сидел рядом со мной, когда машина скорой помощи везла нас в больницу. Разглядывая красное и немного одутловатое личико нашей малышки, он вдруг тихо проговорил, положив ладонь мне на лоб:

— Второй раз я такого не переживу.

Жаркое крымское солнце испепеляло нас. Я, держа Амелию на руках, пряталась в тени раскидистого дерева. Солоноватый морской воздух казался влажным. Раскалённый песок разлетался под тонкими и редкими порывами ветра.