— Прошу выслушать меня внимательно! Когда мы войдем в эти двери, я уже не смогу подсказать или исправить вашу оплошность, поэтому запоминайте! Пажи поведут вас в зал. Сначала представят королю. Вы должны сделать реверанс. Не надо пытаться разговаривать с Его Величеством и волновать его! Потом вас представят Его Высочеству принцу Лоуренсу. После вы займете места за столом согласно цветам, не перепутаете, я надеюсь! Состоится завтрак и непринужденная беседа, во время которой можно общаться между собой, прогуливаться по залу, выходить на балкон. Но нельзя начинать разговор с принцем первой, ждите, пока он заговорит сам. Все понятно?

— Понятно, — нестройно ответил хор девичьих голосов.

Ива мельком взглянула на своих соперниц. Кто-то из девушек держался гордо и независимо, кто-то нервно теребил тесьму на платье, кто-то кусал губы. Но все они, юные, впервые оставшиеся без попечения родителей, переживали перед испытанием. Ива тоже тревожилась, но не потому, что хотела понравиться принцу, скорее наоборот.

Распорядитель вертелся юлой, выстраивая невест в шеренгу и подбирая каждой пажа, который бы подходил по стати и росту. Рядом с Ксандором остановился, поцокал языком. Нашел самого высокого слугу, но принцесса все равно оказалась выше.

— Ручку, ручку, девушки!

Ладони в белых перчатках протянулись навстречу невестам, в каждую легла маленькая рука. И лишь одна большая крепкая кисть сжала пальцы пажа мертвой хваткой. Тот охнул, пытаясь выдрать ладонь из захвата, но долговязая невеста держала крепко.

— Волнуюсь! — зловеще прошептала она, оскалив зубы в улыбке.

— О боги… — ошалело пробормотал бедный паж. — Впервые вижу такую девицу!

Но вскоре сделалось не до разговоров. Двухстворчатые двери распахнулись, заиграла музыка, и пажи, переступая по паркету скользящими, плавными шагами, торжественно повели невест за собой.

Зал, залитый светом, поражал своим великолепием. Ива не могла оглядываться, но приметила и фрески на потолке, и роспись на полу — письмена вспыхивали золотом, когда на них ступала нога. Гобелены на стенах — яркие и сочные, будто вчера вышитые.

Оркестр разместился у возвышения, на котором стоял трон. Прежде величественный, выкованный из блестящего металла, сейчас трон выглядел мирно и даже уютно. На сиденье расположилась подушка, на подлокотниках — мягкие валики. На троне сидел, а вернее сказать, полулежал человек. Даже издалека было заметно, что он очень стар и очень болен. Он смотрел в пустоту бессмысленными, покрытыми бельмами глазами, а губы его беспрестанно шевелились, будто человек разговаривал с невидимым собеседником.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ «Неужели принц? — с ужасом подумала Ива, но вспомнила напутствие распорядителя, где он предупреждал насчет короля, которого нельзя волновать. — Ах, нет! Король!»

Первый паж между тем подвел свою спутницу к Его Величеству, и девушка присела в поклоне. Король, кажется, даже не обратил на нее внимания. Ива пристально смотрела на Ксандора, идущего впереди, и мысленно умоляла его не подвести. Она сомневалась, что командующий армией когда-нибудь делал реверанс. Однако Ксандор справился. Правда, подобрал юбки чуть выше, чем нужно, но в целом оказался на высоте.

Наступила очередь Ивы. Паж остановился у возвышения, и она, не глядя на лицо короля, присела, склонив голову. В это мгновение ее ушей достигло чуть слышное бормотание. Король снова и снова произносил одни и те же слова:

— Прости… Прости, девочка… Прости, прости… Прости, девочка…

Иву передернуло, холод пробежал по коже. Где бы ни витала сейчас душа безумного короля, это место явно не приносило ему успокоения.

Ива выдрала ладонь из руки пажа и приблизилась еще на шаг к трону.

— За что простить? — быстро спросила она.

Его Величество повернул голову на голос, застыл на секунду, пытаясь отыскать собеседника своими невидящими глазами. Иве показалось, что он сейчас скажет что-то важное, что-то нужное, но у короля безвольно дернулась челюсть, голова повисла.

— Прости, девочка… — прошептал он.

Паж, подхватив Иву под руку, вежливо, но твердо увлек ее за собой. Ива только сейчас увидела, что чуть дальше на возвышении стоял мужчина в белом костюме. Принцессы, волнуясь, сбивались с шага, приседали в торопливом поклоне. Ива заметила, как раскраснелись щеки невест, как заблестели глаза.

— Это он, это он, — захлебываясь от восторга, шептала Терри за ее спиной.

Ксандор обернулся, точно хотел удостовериться, что с Ивой все в порядке. Неосознанно он прикоснулся ладонью к левому бедру, где обычно располагался меч.

«Какая бы опасность ни пряталась во дворце, пока она нам не грозит! — мысленно успокоила Ива и себя, и его. — Прямо сейчас они ничего нам не сделают!»

Шаг за шагом она приближалась к принцу Лоуренсу, а пока шла, разглядывала его лицо. Принц не был юнцом, он оказался зрелым мужчиной лет тридцати пяти. Темноволосый, с аккуратной бородкой, с правильными чертами лица. Ива пыталась разглядеть следы порока и страсти, чего-то, что сразу бы с головой выдавало в нем мерзавца, но даже если Его Высочество на завтрак съедал по принцессе, это никак не отразилось на его внешности. В черных, точно угли, глазах светился ум и ирония. В ответ на неловкие реверансы принц снисходительно улыбался и сам с готовностью склонялся в поклоне.

Ива ничего не понимала… хотя опыт общения с мерзавцами и убийцами был у нее небогатый. Невольно она снова посмотрела на Ксандора, идущего впереди, и только теперь поняла, что за все время, пока находится во дворце, ни разу не вспомнила, кто на самом деле у нее в напарниках.

«Все позже, — помотала она головой. —Главное — выбраться!»

Ксандор остановился напротив Лоуренса и вдруг вместо того, чтобы присесть, как любая благовоспитанная принцесса, он поклонился, как сделал бы мужчина. У Ивы кровь отлила от щек: так спалиться! Ксандор опомнился почти в ту же секунду и сделал реверанс. Со стороны, вероятно, никто не заметил оплошности. Кажется, Лоуренс тоже ничего не понял, поприветствовал улыбкой.

Когда пришла очередь Ивы быть представленной принцу, она уже так переволновалась, что в ответ на доброжелательное «Доброе утро, принцесса Злата», смогла выдавить лишь жалкую улыбку.