Почти бегом я кинулась в лабораторию. Авось успею! Правда,по дороге притормозила и как следует оглядела свою ношу. Открыть термосы непредставлялось возможным: они опять были тщательно заперты на крохотные висячиезамочки, вроде тех, на которые закрывают чемоданы.

Ореста Львовича в лаборатории не было. Я сунула принесенноев холод и пошла к выходу.

– Ты куда? – сурово поинтересовалась неприветливая Регина. –Работы полно. Сейчас крем раскладывать надо.

– В туалет.

– Только ненадолго, – нахмурилась девица, – рабочий деньидет.

Надо же, какая противная. Вдруг у меня больной желудок? Ивообще, ее самой вчера не было. Значит, Регине можно прогуливать, а беднойлаборантке и в сортир выскочить нельзя? Ну и порядочки тут.

Пронесясь бегом через подвал, я подлетела к кабинету ОлегаИгоревича и позвонила.

– Кто?

– От Ореста Львовича.

– Что случилось? – удивился гинеколог, увидав меня напороге.

– Простите, очки тут у вас не оставляла? – поинтересоваласья, оглядывая кабинет.

Так, похоже, опоздала. Любы Ракитиной нет. Перед столомсидит молодая, интересная девушка, на руке у нее манжетка тонометра. Я помешаладоктору измерять давление.

– Нет, – ответил Олег Игоревич и улыбнулся, – плохо бытьрастеряхой.

Я вышла в коридор. Где теперь искать эту Любу? Очень хочетсяс ней поболтать. Интересно, за какие услуги платит врач противной тетке попятьсот долларов? И за что неведомая мне Валька Колоскова получила аж целуютысячу?

И тут меня вдруг осенило. Если эта особа регулярно посещаетконсультацию, значит, в регистратуре должна быть ее карточка. А что там указанона первой странице? Правильно, адрес!

Вдохновленная этой замечательной мыслью, я опять постучаласьв дверь, за которой работала Анюта. Медсестра сразу высунулась.

– Чего тебе?

– Прикинь, какая штука вышла, – тихо сказала я, – пошла втуалет, а там эта Люба Ракитина губы красит…

– И что?

– Ну поставила на подоконник свою сумочку, зашла в кабинку,а когда вышла, гляжу, нету моего ридикюльчика.

– Сперла! – всплеснула руками Анюта. – Ну ты и раззява!Разве можно сумочку где попало бросать?!

Я горестно вздохнула:

– Да уж, сглупила. Слушай, помоги, а?

– Как?

– Спроси в регистратуре ее адрес, будь другом, мне они врядли скажут. А я сбегаю к воровке домой, может, успею деньги вернуть.

– Пошли, – вздохнула Анюта, – надо же тебя выручить! Ну тыхороша, побежала в общий туалет! Там грязища и бумаги нет. Надо вон туда идти.

– Но там же табличка «Инфекция, бокс».

– Простота, – усмехнулась Анюта, – на таких, как ты, ирассчитано: за дверкой самый обычный туалет, но чистый, поняла? Для своих.

Через десять минут я держала в руках бумажку с адресом –проезд Ковальчука, дом 9, квартира 12.

Обрадованная, я поскакала к себе в лабораторию, гдемгновенно получила выговор от Регины:

– Сколько можно шляться? Ты решила весь рабочий день всортире провести? Между прочим, получаешь деньги!

Я посмотрела на ее злое лицо. Странное дело – чертыправильные, аккуратный носик, довольно большие глаза, красиво очерченный рот,но никакого обаяния. Регина скорей отталкивает, чем привлекает внимание. И я бына ее месте распустила идиотский пучок. Похоже, у нее красивые волосы, зачемона себя уродует? Локоны, падающие на плечи, явно украсят девушку.

– Ну что стала столбом? – резко осведомилась Регина и пошлак холодильнику, бормоча по дороге: – Господи, как идиотка, так обязательно кнам, прямо наказанье. На банку, раскладывай. Помнишь, что вчера делала?Сообразишь, как поступить?

Я молча принялась зачерпывать светло-желтую массу. Нет,глубоко ошибалась. Никакие роскошные вьющиеся волосы не украсят Регину, ужбольно она злобная!

Потом мои мысли обратились к крему. Очень хотелось помазатьим шею и лицо. Но мою физиономию покрывал густой слой вульгарной косметики, апод воротничок платья подлезть очень трудно.

Остаток дня прошел отвратительно. Я мыла и убирала влаборатории. Регина поручила разобрать огромный шкаф, до отказа забитый черт-течем. Где-то в полседьмого явился Орест с красным чемоданом, похоже,пластмассовым.

– Можешь быть свободна, – сказал он мне.

– А как же, ну…

– Что?

– Надо же к этой Анне Константиновне, с отчетом…

– Не надо, – усмехнулся Орест, – она тут больше не работает.

– Да ну? – скорчила я рожу дебилки. – Уволилась?

Регина фыркнула. Орест Львович строго посмотрел на нее исказал:

– У нас горе!

– Да уж, – не утерпела девица, – горше некуда, прямо беда.

– У нас горе! – повысил тон начальник. – Анна Константиновнавчера вечером скоропостижно скончалась от инфаркта. Ты разве не ходила встоловую? Не видела там траурное извещение?

– У меня не было времени пообедать, – наябедничала я, –велели шкаф до вечера в порядок привести, только его, похоже, лет сто никто нетрогал. Вона, гляньте…

И я сунула Оресту под нос газету за 1985 год.

– С полки сняла! Когда же тут в последний раз разбирались?

– Хорошо, хорошо, – отмахнулся Орест, – ступай поэтомупораньше домой.

– Между прочим, – закапала ядом Регина, – Дарья на работусегодня опоздала.

– Ступай, – почти вытолкал меня за дверь Орест.

Мне не понравилось, как он настойчиво пытался избавиться отлаборантки. Поэтому, громко хлопнув дверью, я тут же аккуратненько приотворилаее и приникла ухом к щелке.

– Регина, – с укоризной сказал Орест, – ты опять издеваласьнад лаборанткой?

– Она – идиотка, – спокойно ответила девушка, – полнаякретинка с хроническим насморком. Стояла тут с раскрытым ртом и сопела, покакрем раскладывала. Чуть по башке ей не дала.