— Не беспокойтесь, у меня до этого трое психическихбыли, один буйный. И ничего, справилась.

— А где он теперь? — додумалась спросить я.

— Похоронили, — удивилась Юлия, так звали сиделку.

— Я бы все-таки хотела видеть тетушку живой, —засомневалась я.

— Поставим на ноги, — кивнула Юлия. — У менябольшой опыт.

Когда все понемногу пришли в себя (Софье оказали первуюпомощь, ограничившись повязкой, прививку решили не делать), я отправилась ктетушке, надеясь, что она уже успокоилась. Юлия сидела на стуле возле еепостели и с выражением читала вслух медицинский справочник.

— Я к экзаменам готовлюсь, — пояснила она, —а бабушке тоже полезно послушать.

Сусанна гневно посверкивала глазками, одеяло было натянутодо подбородка, она держала его обеими руками, пальцы сжимались и разжимались,точно тетушка собиралась кого-то придушить.

— Как вы себя чувствуете? — спросила я. Сусаннанахмурилась, потом сделала приглашающий жест рукой.

С некоторой опаской я наклонилась, всерьез думая, что рискуюухом. Если тетушка вцепится в него, вырвать его можно будет только с еечелюстью.

— Н-н-ы, — промычала она и досадливо плюнула,правда, я уже успела приподнять голову.

Я погладила ее руку.

— Вы не помните, что с вами произошло? — вздохнулая. — Вы упали со второго этажа. Просто чудо, что остались живы.

Она опять плюнула и отвернулась.

— Потерпите, речь к вам обязательно вернется, вывстанете на ноги…

Тетушка начала размахивать руками, и до меня наконец дошло:она хочет, чтобы мы передвинули ее кровать.

— Лицом к окну? — сообразила я. Тетушка кивнула.

Я выглянула в коридор и громко позвала Макса, а тетушкавновь начала гневаться от нетерпения.

Вместе с Максом мы передвинули кровать, Сусанна вновьзамычала, тыча пальцем в окно, а я вспомнила про бинокль и торжественно вручилаего ей. Она вроде бы успокоилась, Макс поспешил удалиться, а Юлия широкоулыбнулась, приговаривая:

— Ну вот, будет теперь у бабушки занятие.

— Тетушка, из-за этого бинокля вы выпали изокна, — не удержалась я. — Постарайтесь не свалиться скровати. — Она потрясла кулаком перед моим носом. — Вы тогданаблюдали за Розой? — закинула я удочку. Очень хотелось знать, кого иличто видела Сусанна, перед тем как свалиться. Тетушка презрительноотвернулась. — Или кто-то был в кабинете Артемьева? — Тетушкапроявила любопытство, повернулась ко мне и повела носом. — Кто? —решилась спросить я. Тетушка невнятно замычала, разозлилась и предпринялапопытку огреть меня биноклем. Кстати, бинокль настоящий и очень тяжелый. Яотодвинулась на почтительное расстояние.

Тут я подумала, что если руками тетушка работает весьмаактивно, то должна быть способна написать то, чего не в состоянии произнести. Ябросилась в свою комнату и вернулась оттуда с планшетом, бумагой и карандашом ивсе это торжественно вручила тете. Она взглянула на меня, на бумагу, а потомповертела пальцем у виска.

— Знаете что, тетя…

Но она уже запустила в меня планшетом, и возмущенный окрикпришлось прервать, потому что другая мысль посетила меня. Я никогда не виделаСусанну пишущей. Или читающей. Вряд ли она была неграмотной, но за давностьюлет могла просто забыть, как это делается.

— Вы не умеете писать? — как можно мягче спросилая и перевела взгляд на ее скрюченные пальцы. — Вы поправитесь и все мнерасскажете.

С невероятным напряжением воли тетушка смогла произнестиодно слово, конечно, оно тоже звучало как «ы-ы-ы», но я поняла.

— Дура, — сказала мне тетя и досадливоотвернулась. Я вздохнула и отправилась восвояси.

Гости перебрались в гостиную и там обсуждали здоровьеСусанны.

— Ну что? — спросила Софья, с сомнением глядя насвой перевязанный палец.

— Нам досталась неграмотная старушка, — вздохнулая. — Она не может написать ни слова. И читать, по-моему, тоже не может.

— Шутишь? — не поверил Макс.

— На мое предложение написать, что она хочет, тетушкапокрутила пальцем у виска.

— Сто двадцать лет назад были школы? —полюбопытствовала Крыся.

— Если Сусанна из крестьянской семьи… — начал Игорь.

— Костас из дворян, — вмешалась Софья" спасаясветлую память моего второго мужа от инсинуаций. — Он с греческими царямив близком родстве.

Следовательно, Сусанна тоже.

— С Агамемноном? — не удержался Макс.

— Почему бы и нет? — пожала плечами Софья. —Тетушка молчит, что само по себе не так уж плохо, и не может написать, что онао нас думает. Для нее это непереносимо. Поэтому близко к ней лучше неприближаться. Вот когда она начнет говорить, всем станет легче. В том смысле,что хоть драться не будет.

— Все-таки странно, что греческих царей не обучалиграмоте, — съязвила Крыся.

— Костасу она вовсе не тетка, — напомнилая. — Кажется, она была няней его бабушки, так что вполне возможно… — Янахмурилась, давая понять, что данную тему считаю исчерпанной.

Весь вечер Серова проторчала в кабинете Артемьева. Скворцовавертелась возле Крыси, что по-прежнему вызывало подозрения, Павел играл сИриной в подкидного дурака, а я нервничала. То ожидала появления милиции сордером на наш арест, то являлись картины похуже. Софья держалась в стороне, нежелая попасть под горячую руку.

В десять вечера она заглянула ко мне с какими-то бумагами вруках и довольством на физиономии.

— Удалось кое-что нарыть, — сообщила она,устраиваясь в кресле. — Урусов Павел Андреевич, владелец фирмы «Протон».Чем они там занимаются, совершенно неясно, для меня по крайней мере.