Но при всем своем напоре и скорости в профессии в жизни отец выбрал в жены очень тихую и домашнюю женщину и всю жизнь прожил с ней в покое и уюте. И эти черты женщины-матери и отца-гонщика соединились в их дочери воедино.

Марианна подъехала к зданию с вывеской «Клиника здоровья и развития ребенка» и припарковалась на закрепленном за ней на стоянке месте. Войдя в здание и с улыбкой отвечая на приветствия сослуживцев, она поднялась на свой этаж и подошла к двери своего кабинета. На двери была табличка: «Врач-ортопед высшей категории кандидат медицинских наук Светлова Марианна Андреевна». Открыв дверь ключом, она сняла пальто, повесила его в шкаф, надела белоснежный халат, взяла из шкафа свои рабочие очки в красивой оправе и, подойдя к зеркалу, поправила прическу. Она приезжала всегда немного раньше начала приема, для того чтобы заранее ознакомиться с записанными на этот день пациентами. В одну стопку она откладывала «истории» детей, уже побывавших у нее на приеме и которым назначено лечение, в другую – новичков. В этот прием «историй» было немного, а из новичков была только одна маленькая полуторагодовалая девочка – Соловьева Мария Александровна, и она, эта девочка, была записана первой в это утро. Марианна вызвала медицинскую сестру. Они, как всегда в начале недели, поделились новостями за прошедшие два выходных дня, и доктор попросила пригласить первого пациента.

В кабинет вошел высокий мужчина лет сорока пяти с девочкой на руках. Девочка смотрела на доктора и улыбалась. Это было настоящее белокурое кудрявое чудо с голубыми глазами и локонами до плеч. Доктор пригласила мужчину присесть и, уточнив данные ребенка, попросила поставить девочку на пол. Встав на пол, девочка заулыбалась и пошла к доктору, которая, выйдя из-за стола, позвала ее к себе. Улыбающееся «чудо» сделала два шага вперед и, зацепившись одной за другую вывернутыми внутрь ножками, упала вперед на ручки, потом быстро и привычно встала, опять посмотрела на доктора и с лучезарной улыбкой, цепляясь красивыми ботиночками друг за друга, пошла вперед. Все повторилось, но девочка вновь поднималась и таким способом продвигалась все ближе и ближе. При этом ребенок был такой веселый и жизнерадостный, что доктор сама подошла к ней, посадила на специальный мягкий столик и сняла с нее ботиночки.

– Я поняла ваш способ передвижения, и мне все ясно, – с улыбкой сказала Марианна Андреевна.

– Мы уже обращались к доктору, но нам порекомендовали операцию, и я наотрез отказался.

– И правильно сделали. Ну что вы! Операция – это крайняя мера, а в вашем случае, я уверена, поможет комплекс определенных лечебных процедур и методик, я же вижу степень искривления. Это врожденная детская косолапость. Она сама по себе не проходит, но хорошо лечится у детей в таком возрасте, и ее надо исправлять. Я вам все расскажу, дам все рекомендации, и если вы будете все это выполнять, я абсолютно уверена в полной коррекции ножек вашей принцессы.

– Спасибо, Марианна Андреевна, вы просто внушили мне оптимизм! Моя Маруся – это мой ангел и свет в окошке. Вы даже не представляете, что она для меня значит. Я в свои годы оказался отцом-одиночкой, и можете представить, какая на мне ответственность. Я ее так люблю!

– Вашу Марусю нельзя не любить. Успокойтесь, пожалуйста, такие случаи, как ваш, очень часто бывают в моей практике и всегда хорошо поддаются лечению. Я назначу вам массаж и ношение туторов. Это специальные исправляющие стопы фиксаторы. Они делаются по индивидуальному слепку стопы ребенка. Я напишу, как и где их изготавливают, там вас научат, как их надевать, и вы будете каждый раз на ночь обувать ножки дочки в эти фиксаторы. – Доктор подробно написала все рекомендации.

– А есть в вашей клинике возможность выезда массажиста на дом? Это было бы очень удобно для меня: Маруся весь день с няней, и водителю не пришлось бы мотать их туда-сюда?

– Разумеется. Я сделаю запись в карте, а вы договоритесь в регистратуре о времени процедуры. Массаж должен быть три раза в неделю. Будете показывать мне девочку один раз в месяц. – Марианна Андреевна подошла к девочке и погладила ее по кудрявой головке.

– Ня-ня, ня-ня, ня-ня… – залепетала девочка и уткнулась личиком в руку Марианны.

– У Маруси все женщины – няни, она слово «мама» не слышала от рождения… Вот такая у нас ситуация… Я вам очень благодарен, спасибо, мы будем выполнять все ваши рекомендации. Я так рад, что это исправимо без каких-либо кардинальных мер. – Он так разнервничался, что никак не мог зашнуровать декоративные шнурки на ботинках дочки, у которых сбоку была молния.

Глава 4

Марианна заметила окончание приема детей только тогда, когда их «истории» закончились на ее столе. Пациентов было немного, но по степени занятости с каждым из детей ее рабочее время закончилось гораздо позже, чем она предполагала. Впрочем, она никогда и не укладывалась в график приема, чем часто раздражала молчаливых уборщиц, спешивших по домам. Ей не давала покоя очаровательная улыбка белокурой девочки с сияющими глазками, старательно и упорно идущей на ее зов. Она сняла халат, надела пальто и, спустившись на лифте на первый этаж, вышла к машине. Свежий ветер улицы приятно взбодрил ее, и, садясь за руль, она вдруг почувствовала, что та мысль, которую она никак не могла уловить, но которая настойчиво крутилась у нее в голове, всплыла ясно и отчетливо. Она ощутила какую-то тревогу и волнение: мысль приобрела материальную форму в виде простого вопроса: где я его видела? Где? Не находя ответа на вопрос, она даже не пыталась двинуться и молча сидела в машине. Что-то ей подсказывало, что она его помнит и что с этим человеком был в ее жизни какой-то случай или эпизод. Ничего не приходило на ум, но настойчивая мысль не давала покоя. Марианна стала торопиться домой к сыну, который уже, наверное, приехал домой на метро с каким-нибудь другом из класса. Она набрала номер сына. Так и есть, они уже дома и валяют дурака за компьютерными играми вместо занятий. Она тронулась с места и понеслась среди потока машин, ощутив вдруг какую-то необъяснимую энергию и неизвестно откуда взявшийся заряд бодрости после рабочего дня.

Дома Марианна накормила постоянно голодных подростков и занялась ежедневно накапливающимися и не имеющими конца домашними делами. Но бурлившие в голове мысли мешали сосредоточиться на этих самых делах, и она ждала вечера, чтобы поделиться с Елизаветой вдруг мелькнувшей в голове неожиданной мыслью.

Вечером она набрала номер подруги.