и разгул насилия во всем королевстве. Они также пожаловались на «нетерпимость и жестокость тех, кто, находясь в тени его величества, замыслил их уничтожить»[223].

Возможно, король и его советники получили это послание, но вряд ли готовы были прислушаться к нему после битвы при Блор-Хите. Как и ранее при Сент-Олбансе, армия йоркистов нарушила мир в королевстве и пролила кровь, в том числе голубую. Двор отправил сообщение в центральные графства: лорды должны были в течение шести дней сложить оружие и молить короля о прощении. Те отказались, и очередной военный конфликт стал неизбежен. Войско Одли было разгромлено, а сам он убит, но на йоркистов надвигалась другая армия короля.

Ко второй неделе октября йоркисты разбили лагерь в поле к югу от Ладлоу. Над их головами нависал примостившийся на холме замок Ладлоу с орудийными башнями, широкими арочными воротами и узкими бойницами. Над надежно укрепленными стенами трепетало на ветру знамя герцога Йоркского. У подножия закручивалась холодными бурунами стремительная река Тим. Через нее в город можно было переправиться только по недавно построенному основательному каменному мосту Ладфорд-бридж. Армия мятежных лордов собралась на южном берегу Тим за мостом.

Моральный дух йоркистов уже был подорван, когда 12 октября перед ними наконец-то показалась королевская армия. Число вошедших в нее лордов впечатляло: армией командовали Генри, герцог Сомерсет, Хамфри, герцог Бекингем, и Генри, граф Нортумберленд, также там были герцог Эксетер, графы Арандел, Девон, Шрусбери и Уилтшир. Над ними развевался королевский штандарт, и, хотя в качестве отчаянного пропагандистского шага йоркисты пустили слух, будто Генрих VI скончался, всем было очевидно, что это ложь. На самом деле король вместе с Маргаритой находился здесь же, скорее всего, в тылу армии. Было как никогда ясно, что, несмотря на их оправданное недовольство и дурное обращение с ними королевы, йоркисты представляли собой радикальную, отколовшуюся от большинства группировку, собравшиеся же лорды выглядели как единая, сплоченная политическая сила королевства. Вероятно, всем также стало известно, что парламент на своем ноябрьском заседании должен был расправиться с Йорком и его союзниками, приняв билль об опале.

День клонился к вечеру, когда йоркисты начали обстреливать королевские позиции из пушек. Этот обмен любезностями предшествовал основному сражению, которое должно было состояться на следующий день, 13 октября, в День Эдуарда Исповедника и день рождения принца Уэльского — в самый благоприятный для английского королевского дома день в году. Йорку и Невиллам он скорее принес бы только несчастье: их армиям грозил разгром, их жизни висели на волоске, а их семьи пребывали на грани разорения. Семья Йорка находилась здесь же, в Ладлоу: его семнадцатилетний сын Эдуард, граф Марч, и шестнадцатилетний Эдмунд, граф Ратленд, были рядом с ним. В замке укрывались герцогиня Сесилия с двумя младшими сыновьями: девятилетним Джорджем и Ричардом, которому только что исполнилось семь. При неблагоприятном исходе помиловал бы их король, подстрекаемый мстительной женой?

Пораженческие настроения просачивались в ряды йоркистов. Вечером под то и дело раздававшиеся пушечные залпы, эхо от которых разносилось над темной водой реки Тим, один из командиров Уорика, воин из Кале по имени Эндрю Троллоп, вывел свое закаленное в боях войско из лагеря Йорка и перешел на сторону противника, сдавшись королю. С собой он забрал не только опытных солдат, но и бесценных военных лазутчиков. После этого Йорк осознал, что его армии грозит полное уничтожение, и вместе со своими главными союзниками под покровом ночи выскользнул из лагеря, отступил к замку Ладлоу и бросился прочь от поля битвы, оставив бодрствовавшее войско в неведении. Это был крайне недостойный поступок, но только так йоркисты могли спастись. В Шропшире они разделились на группы и устремились «за море для большей безопасности своих персон»[224]. Йорк вместе сыном Ратлендом, разрушая за собой мосты, добрались до побережья Уэльса и на кораблях отплыли в Ирландию. В это время Невиллы, чувствуя нависшую над ними опасность, сбежали на запад страны вместе с юным Эдуардом, графом Марчем. В Девоне они сели на судно до Гернси, а оттуда вернулись в убежище Уорика в Кале.

Они спасли себе жизнь, но поплатились за это репутацией и честью. Их солдаты, готовившиеся к сражению, вынуждены были сдаться и просить короля о помиловании. Королева Маргарита, находившаяся в тылу армии, без сомнения, была невероятно довольна. Через четыре года после разгрома под Сент-Олбансом ее враги, завидев королевский штандарт, наконец-то разбежались, как перепуганные мыши. «В то время ни один из английских лордов не смел ослушаться королевы», — писал хронист[225]. Оставалось только вернуться в Ковентри и приготовиться к ноябрьскому заседанию парламента, после которого закон довершил бы их крах и окончательно уничтожил их семьи.

Наверху в замке Ладлоу еще одна благородная дама с тревогой наблюдала за тем, как разворачивались события. Сесилия Невилл, герцогиня Йоркская, видела, как ее муж и второй сын скрылись в одном направлении, а ее брат, племянник и старший сын (Солсбери, Уорик и Марч) — в другом. 13 октября на ее глазах королевские войска ворвались в город и бросились грабить его. Похожие сцены будут в течение нескольких последующих месяцев повторяться по всем королевству: имущество йоркистов разворовывали, те, кто жил в их владениях, подвергались гонениям. За время брака с герцогом Сесилия видела, как что-то подобное происходило в Нормандии, Ирландии и Англии, и понимала, что ей грозит серьезная опасность. Первым делом ей следовало подумать о том, как спасти тех двух членов семьи, которые остались с ней: маленьких Джорджа и Ричарда. Когда мародерство в Ладлоу поутихло, она, взяв детей, вышла из ворот замка. Под конец этого страшного дня беспорядков по улицам пьяно шатались те, кто разграбил таверны и приложился к «бочонкам с вином», другие же украли «постель, одежду и прочие вещи и обесчестили множество женщин»[226]. Жена поверженного герцога с сыновьями брела по улицам разоренного города. Они дошли до перевернутого вверх дном рынка у подножия крепостных стен и остановились. Оставшиеся в Англии члены славной дворянской семьи отдались на милость короны. Ладлоу «разграбили до голых стен», а Сесилия, Джордж и Ричард стояли и ожидали своей участи[227].

Упала вдруг корона

Летним днем конца июня 1460 года почти две тысячи человек погрузились на суда, выходившие из Кале. Они взяли курс на Сэндвич, защищенный порт на побережье Кента в нескольких милях к северу от Дувра. Там на длинных песчаных пляжах могло легко сойти на берег большое войско с оружием и обмундированием. Через пролив переправились быстро. Солдаты на борту кораблей представляли собой «сильный и мощный флот», как заметил один хронист[228]. Командовал ими граф Уорик.

За те почти одиннадцать месяцев, что прошли со дня, когда лорды сбежали с Ладфорд-бридж, Уорик превратил Кале в