– Думаю, не столько Реутову убить хотели,сколько Мадо подставить. Хотя я не исключаю и того, что Галю на роль жертвывыбрали за вредный характер. Она со всеми перелаялась, ее в «Лам» терпеть немогли, кроме тех, кого она сама туда пристроила. Не ищи убийцу среди окруженияРеутовой, зря время потеряешь. Ситуацию разыграли против Гостевой. Человек,задумавший преступление, хорошо знал Мадо, понимал, что она непременно рухнетрядом с трупом без чувств. Гостева панически боится крови, что, учитывая ееисторию, неудивительно. Наверное, преступник предполагал такое развитиесобытий: он убивает Реутову и прячется в шкафу, Мадо входит в кабинет, видитповторение кошмара и падает без сознания, тогда нужно выйти наружу, вложить ножв руку старшей продавщицы и скрыться. Но получилось иначе – Мадлен самавыдернула орудие убийства, закричала, ворвалась ты, прибежали люди. Пока шласуматоха, преступник ухитрился ускользнуть. Кстати, о нише. Большинствопродавщиц о существовании этого гардеробчика и не догадываются. Вышло не так,как рассчитывал негодяй, но главная цель достигнута: Мадо арестовали. Тебеследует заняться биографией Гостевой.

Высказавшись, Вера встала.

– Ну, пойду.

– Ой, подожди, я ничего не поняла!

– Говорила не по-китайски. Могу повторитьосновную мысль: хотели наказать не Реутову, а Гостеву, ищи мерзавца в жизниМадлен.

– Пожалуйста, не уходи! – взмолиласья.

– Что еще?

– У меня куча вопросов.

– И по какой причине я должна отвечать наних?

– Насколько поняла, у вас с Гостевой былинормальные отношения?

Вера кивнула.

– Да, если это можно назвать отношениями.Мадлен уважала меня за умение работать, часто ставила другим в пример, один развытащила из большой неприятности. Клиентка мерила платье и разорвала подол, а кнему кружево пришито, дорогое, ручной работы. По закону, если товар не оплачен,ответственность в случае порчи изделия несет магазин. За кружево с меня моглибешеные деньги снять, пришлось бы полгода бесплатно работать, чтобырасплатиться с «Лам». Я приуныла, а Мадо внезапно сказала: «Главное, молчи».Схватила ножницы, покромсала подол в лохмотья и другой клиентке платьепоказала. Та в экстаз впала: вау, здорово, оригинальное решение, кружево влапшу порублено. Купила «шикарный» туалет и небось рассекала в нем по тусовкам,хвасталась стильной обновкой.

Я схватила Веру за руку.

– Мадлен спасла тебя от большойнеприятности, отчего ты не хочешь ей помочь? Долг платежом красен!

– Что ж мне теперь, носиться по Москве иорать: «Гостева не виновата!»? – скривилась собеседница.

– Достаточно рассказать все мне.

– Ты о чем?

– По какой причине Мадлен боялась крови?

Вера скосила глаза к окну.

– Это не моя тайна. Гостева однажды вистерику впала, я случайно рядом оказалась. Некрасиво болтать о том, что узналаненароком. Спроси у Мадо, она расскажет, если захочет.

– Гостева в следственномизоляторе, – напомнила я.

Вера пожала плечами, встала и пошла к выходу,я кинулась за ней.

– Постой!

– Ну?

– Пожалуйста, не уходи.

– Мне пора, скоро ужин.

– Давай тут поедим.

– Кошелек в палате оставила.

– С радостью угощу тебя, заказывай любоеблюдо.

– Не привыкла жить за чужой счет.

– Ладно, поешь в клинике, я подожду вкоридоре.

– В отделение не пускаютпосторонних, – равнодушно выронила Вера и дернула дверь.

Понимая, что Залейко не желает больше общаться,я от отчаяния воскликнула:

– Всегда считала неблагодарность восьмымсмертным грехом!

Вера обернулась, ее серые глаза началитемнеть.

– Кто неблагодарная? – сердитоспросила она.

– Да ты, – топнула ногой я. –Сейчас можешь помочь Гостевой, направить расследование в нужном направлении,но, очевидно, ужин в клинике тебе важнее чужой жизни. Приятного аппетита,Верочка, кушай с удовольствием!

Молодая женщина слегка покраснела.

– Но я не имею права разглашать чужиетайны. Я благодарная и еще порядочная в придачу.

– О каких секретах может идти речь, еслиМадлен угрожает немалый срок! – зашипела я, подходя к Вере. – Ясноедело, в конце концов я все узнаю, но потрачу кучу времени, а Мадо будетоставаться за решеткой. Ты бывала в СИЗО?

– Нет, – слегка растерянно ответилаВера.

– Жаль, а то бы поняла, что там минутагодом кажется. Сто человек в камере, жарко, душно, грязно, окно не открыть,воздуха нет, целые сутки под потолком горит яркая лампа, в унитаз с ревомнесется вода, еда отвратительная, товарки по несчастью неуправляемые матерыеуголовницы или впавшие в истерику первоходки. Конвой способен применить силу…Конечно, я сгустила краски, специально взяла побольше черной, но ведь и белой втюремной жизни мало.

– Прекрати, – устало сказала Вера,возвращаясь к столику. – Я правда кошелек оставила, а есть очень хочется.

– Садись, угощаю ужином.

Вера опустилась на стул.

– Ладно, расскажу, хоть и будучувствовать себя натуральной сплетницей, – вздохнула Вера. Я незаметновключила в кармане диктофон и подперла подбородок кулаками. Всегда крайневнимательно слушаю собеседников, но лучше еще и сделать запись. – Два годаназад мы с Мадо отправились на выездное обслуживание…

В «Лам» обслуживаются самые разные люди. Напервый этаж легко попадет любой человек, так сказать, с улицы, бутик ведьторгует не только пафосными изделиями модельера Роберто. А еще тут случаютсяраспродажи, поэтому внизу постоянно клубится народ, правда, откровенно бедныелюди в «Лам» не заглядывают. А вот на второй этаж, в VIP-зону, пускают далеконе всех. Вип-клиенты тоже разделяются на категории: одних обслуживают внебольшой гостиной, другим устраивают показы шмоток на моделях, причем«вешалок» специально подбирают не самого юного возраста и не традиционной дляэтой профессии внешности. Манекенщице с параметрами 90-60-90 нечего делать в«Лам», она только станет действовать на нервы некоторым богатым клиенткам.Глянет какая-нибудь пышнотелая мадам на стройную фигурку и, ощутив приливчерной зависти, уйдет из бутика, не оставив там ни копеечки.