Вера естественно никогда там не была, но через окна беззанавесок можно было разглядеть даже неубранные плакаты: «Хлеб — нашедостояние!» и «Поел — убери посуду!»

— Стыдно тебе? — обрадовался Олег. — Вотнарочно туда пошел, чтобы все соседи видели, что у меня жена — лентяйка инеумеха, даже поесть приготовить не может!

Он зашел в квартиру, оглянувшись перед этим и сделавнепристойный жест в сторону соседкиной двери. Пахло от него водкой и луком.

— Пельменями закусывал? — усмехнулась Вера. —Ну-ну…

Она схватила сумку вместе со всеми мелочами и ушла вбабушкину комнату. В квартире было два телефонных аппарата — новый, немецкий, спереносной трубкой, и старый, черного цвета, у бабушки в комнате. Вера снялатрубку, гудок был. Но телефон работал отвратительно, все время в трубкеслышался какой-то треск.

Поэтому Вера не услышала, как в прихожей сняли трубкупараллельного аппарата. Муж был вовсе не так пьян, как старался казаться. Онприжал трубку к уху и стал подслушивать, хотя для чего это делает, сказать быне смог. Просто хотелось сделать Вере хоть малюсенькую гадость.

— Куда вы подевались? — тут же напустилась на ВеруНадежда. — Как же так можно, я вся извелась уже.

— Ой, простите меня, пожалуйста, — затараторилаВера, — так неудачно все получилось, меня вывели из здания вокзала,пришлось идти домой, в толпе я побоялась с чужой вещью стоять, там такиеличности подозрительные шныряли. Или еще, в милицию бы забрали, а там проверилибы чемодан. Мало ли там что могло быть? А я и сказать ничего не могу.

— Где вы находитесь? — вклинилась Надежда вгорячий Верин монолог.

Она была очень недовольна, хотя и не могла не признатьВерину правоту.

— Как — где? — удивилась Вера. — Дома,конечно, тут еще много всего случилось, я не могла сразу позвонить.

— Что с чемоданом? — встревожилась Надежда.

— Все в порядке, вот он тут стоит, никто его не тронет.Скажите, вам удалось выяснить, что в нем находится? Надеюсь, ничегокриминального?

— Да как сказать… — замялась Надежда, ты. Вера тольконе волнуйся, но кажется там деньги…

— Большие? — ахнула Вера.

— Да черт их знает, Кулик сам не в курсе! — всердцах сказала Надежда. — Одно скажу: знала бы — ни в жизнь этот чемоданне взяла, пропади он пропадом. У тебя-то он хоть в сохранности?

— Да вот тут на виду.

— Чего они этот чемодан перетаскивали с места на место,понять не могу? — вздохнула Надежда. — Кулик этот какой-томалохольный, толку от него не добиться. Ему сказали, что в чемодане любовныеписьма его любимой женщины, и он поверил, ну ты можешь себе представить?

— Да уж, — Вера вздохнула.

— Ты уж поосторожнее там, — попросилаНадежда, — завтра с раннего утра созвонимся, я к тебе приеду…

— Вот что еще хотела сказать, — заторопиласьВера, — я выяснила, что Катя Свиридова работала в брокерской конторе. Туту меня случайно бумажка оказалась, а на ней — дата, завтрашнее число, и ещебуквы какие-то. А на обороте телефон, я позвонила, а это — брокерская контора.

— Ладно, завтра разберемся! — Надежда повесилатрубку.

Вера тоже разъединилась. Она не видела, как Олег на кухнезадумчиво почесал затылок, глядя на свою трубку.

Эта ночь прошла ужасно. Вера постоянно просыпалась — то оттяжелого, хриплого дыхания раненой собаки, то оттого, что ей казалось, будтокто-то ломится в комнату. Когда она забывалась коротким, тяжелым сном, было ещехуже — ей снились бесконечные темные коридоры и раздающиеся за спиной тяжелыешаги невидимого преследователя. Она пыталась обернуться, чтобы увидеть еголицо, но какая-то сила сковывала все тело, и в конце концов она просыпалась вхолодном поту…

Наконец, наступило утро. Вера чувствовала себя разбитой,невыспавшейся, ей хотелось принять горячий душ, но первым делом она осмотреласобаку. Дворняга явно чувствовала себя лучше, она приподняла голову ипосмотрела на Веру преданными благодарными глазами, при этом громко сглотнув.

— Да ты наверное есть хочешь, — догадалась Вера.

Догадаться, что пес хочет есть, было, разумеется, не трудно:третий день у него во рту не было ни крошки, просто до сих пор он так плохосебя чувствовал, что не мог даже думать о еде, а сейчас он понемногу началоживать и почувствовал, что зверски голоден.

— Сейчас, Ромочка! — засуетилась Вера. Подожди,сейчас я чего-нибудь тебе принесу!

Она выскочила из комнаты, обследовала холодильник. Там былосовершенно пусто. Видимо, утром муж подъел купленную Верой колбасу.

Самого мужа не было видно — наверное, успел убраться наработу. Впрочем, это было и лучше сейчас Вера не была готова к новому скандалу.

Пришлось одеться и бежать в ближайший магазин. Перед уходомона заглянула в комнату и ласково сказала псу:

— Подожди немножко, я вернусь через десять минут!

Рома поднял голову и проводил ее преданным взглядом.

Вера купила в круглосуточном магазине килограмм сырого фаршаи вернулась домой. Открывая дверь, она почувствовала смутное беспокойство.Казалось бы, для него не было никаких оснований, но сердце билось тревожно, ируки дрожали мелкой противной дрожью.

Вера распахнула дверь комнаты.

Пес лежал не на прежнем месте, не на заботливо разложеннойподстилке. Он переполз к самой двери и валялся на боку, бессильно отбросив всторону лапы. При появлении Веры он с трудом поднял голову и заскулил. В глазахего было какое-то виноватое выражение.

— Что случилось, Ромка? — озабоченно спросилаВера, наклонившись к собаке. — Что с тобой?

Пес снова заскулил и повернул голову. Вера проследила за еговзглядом и ахнула. Там, где полчаса тому назад лежал пакет с вишневымчемоданчиком, теперь было пусто. Вернее, там лежал пустой полиэтиленовый пакетс дурацкой надписью «Севзапмолоко». Этот пакет напоминал шкуру, сброшеннуюперелинявшей змеей.

Пес опустил голову и прикрыл глаза.

Вера поняла, что произошло в ее отсутствие.

Муж, который до того затаился у себя, не подавая признаковжизни, услышав, что она ушла, вошел к ней в комнату, чтобы украсть чемоданчик.Вера запоздало вспомнила, что во время ее вчерашнего телефонного разговора сНадеждой Николаевной в трубке раздался негромкий щелчок. Тогда она не придалаэтому звуку значения, а теперь догадалась — это муж снял трубку параллельногоаппарата в прихожей.., он подслушал их разговор и понял, что в чемоданчикенаходится что-то очень ценное! Еще бы, они ведь говорили о деньгах!

И вот теперь он украл чемоданчик! Пес наверняка пыталсяпомешать ему, переполз к двери, чтобы задержать похитителя, но был еще слишкомслаб и ничего не смог поделать. Потому он сейчас чувствует себя такимвиноватым!