Я старалась не отвлекаться от фильма и слушать спикеров, и некоторое время мне это даже удавалось. Но очень скоро я выдохлась и закуталась в одеяло – это оказалось огромной ошибкой. Глаза неумолимо закрывались, и каждый раз, когда мне удавалось их открыть, в фильме выступал новый докладчик. Голова все больше тяжелела, и вот я уже не смогла удерживать ее в вертикальном положении и прислонилась к плечу Джулиана.

– Устала?

Я зевнула.

– Нет, я пытаюсь тебя соблазнить.

– Очень сексуально. – Улыбку его я не видела, но точно слышала. – Мне уйти?

– Нет, останься.

Я знала, что до конца фильма он меня не оставит. Потом Джулиан, конечно, встанет и уйдет к себе, но на мгновение я представила, что он может провести эту ночь со мной. Славно было бы в кои-то веки засыпать не в одиночестве и проснуться с кем-то вдвоем. Мне бы этого так хотелось.

Покрепче прижавшись щекой к плечу Джулиана, я наслаждалась последними минутами близости.

На секунду мне показалось, что он сидел неподвижно, затаив дыхание. Но затем я различила размеренные вдохи и выдохи, убаюкивавшие меня, как колыбельная. Джулиан расслабленно прислонился к стене, а я почувствовала его ладонь на своем колене. Тепло Джулиана согревало меня даже через одеяло.

И вдруг документальный фильм – прежде казалось, ему конца-края не видно – внезапно закончился. Неподвижный кадр небоскреба сменился титрами: по черному фону заструились белые надписи. Обычно я выключала фильмы на финальных титрах, но на этот раз не стала. Джулиан тоже не шевелился: видимо, и он не готов прощаться. Из-за этого сердце забилось быстрее, но я почувствовала, будто оно остановилось. Томительное ожидание давало хоть какую-то надежду. Я могла бы попросить Джулиана остаться, но тому не нашлось ни одной разумной причины, кроме моего желания. Ссора с мамой вымотала меня и выжала все соки, так что я не смогла набраться смелости и заговорить.

Наконец Джулиан зашевелился, и я убрала голову с его плеча.

– Увидимся завтра?

– Если хочешь, – произнесла я осипшим голосом.

– Начнем завтра распаковывать коробки? Что скажешь?

Я нахмурилась.

– Хочешь снести мою крепость?

– Рано или поздно это должно случиться.

Разумеется, но мне так нравилось сидеть в своем убежище под мерцающими искусственными звездами и, отгородившись от всего мира, рисовать, на время забывая о делах.

– Давай лучше что-нибудь другое. Можно собрать остальные полки.

– Те самые, адски тяжелые?

Я кивнула.

– Ну ладно, – вздохнул Джулиан. – Тогда до завтра. Спи крепко и смотри сладкие сны.

– Ты тоже. – Одарив его прощальной улыбкой, я смотрела ему вслед, пока он уходил из моей спальни и квартиры. Дверь за Джулианом со щелчком закрылась, а я уже не могла дождаться, когда она откроется снова – чтобы впустить его.

Кофе. Единственная мысль, которая смогла вытащить меня из постели во вторник утром. Устала я как собака: полночи расставляла по полкам комиксы и графические романы. Сперва я хотела расставить их по цветам, но потом решила, что очень странно разделять работы одного и того же художника, поэтому начала заново и отсортировала все в алфавитном порядке.

В воскресенье мы с Джулианом несколько часов собирали стеллажи – они теперь располагались слева и справа от комода, предназначенного для будущего телевизора. А еще мы наконец-то поставили диван. Но после сборки мебели болело все тело – я даже руки поднять не могла. Горячая ванна немного исправила ситуацию, и все же, хотя боль в мышцах заметно утихла, я с ужасом подумала, что придется идти сегодня с Лилли в спортзал.

Как сонная муха я доплелась до кухни, ткнула в кнопки новой кофемашины, насыпала хлопьев с молоком и плюхнулась на табурет. Веки так и норовили закрыться обратно, но я мужественно листала «Инстаграм» и даже поставила несколько лайков. Таннер запостил фотографию их с Лилли свидания по скайпу и даже снабдил ее милейшей подписью. И как только моя лучшая подруга могла додуматься, что он собирается ее бросить? Они же просто созданы друг для друга. Точно так же, как я и карамельные брауни, которые Ализа испекла вчера и сфотографировала для подписчиков. Под постом она оставила сообщение, что интервью с ней скоро напечатают в журнале «Божественная кухня». Подписчики были в высшей степени рады за Ализу и все как один написали, что купят журнал.

На какое-то время я с головой ушла в разглядывание фотографий, а потом настрочила сообщение Эдриану: Доброе утро, Вонючка! Знаешь здание Хабитат 67? Его спроектировал Моше Сафди по принципу конструктора. Выглядит очень круто.

Как обычно, я недолго подождала реакции, и, как всегда, сообщение осталось без ответа. Но сил для переживания не нашлось: сказалась вчерашняя усталость. Неохотно я смирилась с молчанием Эдриана в надежде, что на следующий день результат будет другим.

Я отложила телефон и как раз хотела взять чашку с кофе, как вдруг раздался стук в дверь. Рука остановилась на полпути. Как странно: я никого не ждала. Насколько мне известно, Аури уже давно вышел и отправился на тренировку. Он вчера громко сетовал на тренера, который с утра пораньше погнал всю команду на поле. Скорее всего, это Кэсси нуждалась в моей помощи – гипс на ноге доставлял ей кучу неудобств.

Я вскочила с табурета и, распахнув дверь, увидела за ней не Кэсси, а улыбающегося Джулиана.

– Что… Что ты тут делаешь? – растерянно спросила я. Разве ему не следовало быть в супермаркете и расставлять продукты на полках?

– За тобой пришел, – объявил он. – Собралась?

Джулиан оглядел меня с ног до головы: светло-голубые джинсы и рубашку с принтом манги, от которого родители выпали бы в осадок. Но ноги так и оставались босыми, а волосы непричесанными. Челка, теперь коротко подстриженная, торчала во все стороны.

– Пока нет, – ответила я, все еще пребывая в замешательстве. – А мы разве договаривались?

– Нет, но я решил тебя удивить, – гордо вскинул голову Джулиан.

Так ничего и не поняв, я озадаченно промычала.

– С субботы я никак не мог выбросить из головы, что ты рассказывала об учебе и искусстве, поэтому поговорил со Стивеном.

– Со Стивеном?

– С профессором Хопкинсом. Преподает на занятиях по рисованию обнаженной натуры.

Ого… Профессор Лоусон озверела бы, если бы я пожаловала на ближайшую лекцию и поздоровалась бы «Привет, Синтия».

– В общем, я с ним все обсудил, – продолжал Джулиан. – Он разрешил привести тебя на сегодняшнее занятие. Если хочешь.

Не веря своему счастью, я уставилась на Джулиана.

– Ты не шутишь?

– Конечно, нет, – усмехнулся он. – Ну так что? Хочешь пойти?