не успел передать приказ всем своим сторонникам, некоторые из них продолжали оказывать сопротивление. На рассвете 23 января армия начала действовать, и после нескольких стычек положила конец мятежу[474].

Согласно официальному докладу от 13 февраля, во время мятежа был убит 21 солдат и ранено 53. Среди гражданских лиц было 374 погибших, включая 118 евреев в одном лишь Бухаресте, и 281 раненый. Но реальные цифры были, несомненно, выше. Еврейская федерация насчитала 630 погибших и 400 пропавших без вести евреев и еще больше тяжелораненых, а также сотни тех, чье имущество было разграблено или уничтожено. Георге Барбул (Gheorghe Barbul), секретарь и переводчик Антонеску, писал после войны, что «со стороны румын итогом тех критических дней были две тысячи убитых, большинство из них были евреями». Антисемитский бунт затронул непосредственным образом по меньшей мере 1360 евреев. После подавления мятежа было обнаружено двести легионерских грузовиков с награбленными драгоценностями и наличностью[475].

Х. Сима и немцы считали, что после капитуляции последует амнистия и возобновление переговоров с И. Антонеску, но у Кондукэтора были на легионеров совершенно другие виды. До 25 февраля были арестованы и отправлены в военные трибуналы 5714 железногвардейцев. Семь участников бойни в Жилаве были приговорены к смерти и казнены; другие получили тюремные сроки, которые варьировали от нескольких месяцев до пожизненного заключения. С этого момента все бывшие легионеры находились под постоянным наблюдением полиции вплоть до падения режима И. Антонеску, и малейшие проявления легионерской активности подавлялись властями. Но большинство их лидеров в количестве около 300 человек было переправлено немцами в Рейх, с негласного согласия И. Антонеску, не желавшего отдавать под суд людей, с которыми всего лишь за два месяца до того он делил власть. Эти последние провели годы войны в Германии, где жили под полицейским надзором в ожидании момента, когда немцы снова посчитали бы их нужными для своих интересов[476].

Согласно указу № 314 от 14 февраля 1941 г., Национальное легионерское государство было упразднено, и страна стала военной диктатурой[477]. За две недели до этого, 27 января, было сформировано новое правительство, в котором все должности занимали люди И. Антонеску, в большинстве своем армейские офицеры, а также некоторые бывшие политики из действовавших до 1938 г. партий и профессиональные государственные служащие, успешно продвигавшиеся по службе еще во времена Кароля[478].

7.3. Взгляды и политический стиль Кондукэтора

В своем противостоянии с Железной гвардией И. Антонеску представлял себя как защитника законности, справедливости и гуманности, и вполне возможно, что он верил в этот свой образ[479]. Время от времени он повторял, что в справедливости нельзя отказывать никому, даже евреям, с которыми также нужно обращаться гуманно[480]. Но не стоит полностью доверять этим декларациям. Как показали последующие действия И. Антонеску, он был в состоянии отдавать приказы об арестах и содержании в концентрационных лагерях без суда и следствия; приостанавливать действие законов в некоторых регионах страны и отдавать приказы о казнях, депортациях и чудовищных расправах над тысячами и тысячами гражданских лиц без суда и следствия. К концу своего правления он был виновен в массовых преступлениях против человечества.

Большая часть того, что он говорил во время своего конфликта с легионерами, проистекала, похоже, скорее из логики противостояния, чем из его внутренней убежденности. Борьба за власть заставила его формулировать свои разногласия с Железной гвардией так, как будто они были глубже, чем оказалось в действительности. С другой стороны, во время конфликта с легионерами он был склонен не выпячивать те элементы своего миропонимания, которые были идентичны легионерскому кредо. Таким элементом была его преданность идее тотального этнического очищения страны.

Пока И. Антонеску делил власть с легионерами, он говорил о своей решимости осуществить этническое очищение Румынии лишь от случая к случаю. Во время представления программы своего вновь сформированного правительства, 18 сентября 1940 г., он сказал: «Нужно очистить эту страну от всех чуждых элементов»[481]. В том же году, 27 сентября, он со страстью поддержал румынизацию:

Выгоним их (т. е. евреев. – В. С.) отовсюду, оставим их без средств к существованию, выгоним их из школ, лишим их социального статуса, прогоним из свободных профессий <…> Мы отдадим распоряжения, посредством которых проникнем в экономическую жизнь. Все еврейские магазины, вся промышленность должны будут принять румынские элементы[482].

Но, сказав это, он сразу же оговорился, что страна не готова к действиям подобного рода. В целом, хотя на первом этапе своего правления он поддерживал румынизацию и этническое очищение, главным своим приоритетом он считал недопущение того, чтобы своими авантюристскими действиями легионеры нанесли непоправимый ущерб экономике, внутренней стабильности и международному престижу страны.

Однако вскоре после устранения своих соперников от власти И. Антонеску вновь подтвердил свою приверженность концепции этнически чистой нации и описал более точно, каким образом он намеревался достичь этой цели. Он хотел быть одновременно и радикальным, и прагматичным:

В программе генерала Антонеску <…> этот замысел светит как путеводный маяк, а именно достигнуть того, чтобы Государство стало румынским государством, а его жизнь управлялась румынами. Мы проникнем в торговлю и промышленность, но постепенно, шаг за шагом, разумными, а не варварскими методами. Мы проникнем во все сферы промышленной деятельности, но только по мере того, как у нас появятся подготовленные элементы, и мы сможем организовать [дела] таким образом, чтобы [экономический] оборот приносил пользу румынской нации[483].

Он предложил начать «с верхов», т. е. с банков, и гарантировать, чтобы с этого момента они предоставляли кредиты только этническим румынам. Затем правительству следовало румынизировать все фабрики, заставляя их сменить персонал иного этнического происхождения на этнических румын; затем должна была последовать торговля, начиная с оптовой и кончая розничной. Поскольку «чужаки» будут уволены со всех постов, «не будет больше смешения между румынами и жидами, [как и остальными чужаками]»[484]. Для евреев Бухареста и других крупных городов должны были быть созданы гетто, им следовало запретить проживать в селах и местечках. Ромы также должны были быть собраны вместе и обязаны проживать в резервации в дельте Дуная (регионе, известном своим нездоровым климатом, способствующим распространению малярии). Мадьяры также подлежали высылке из Бухареста (не было никаких указаний насчет пункта их вероятного назначения)[485]. Такое размещение считалось временным, приемлемым только в том случае, если не было других способов решения проблемы. Как только настанут «спокойные времена», «мы отправим их за границу, в регионы, которые будут определены в дальнейшем»[486].

«Времена», однако,