так описал разделение полномочий между собой и Железной гвардией: «Вся политическая часть находится в ведении движения, но в управление партия не вмешивается»[430]. Гвардия, иными словами, должна была быть пропагандистской машиной, работающей для обоснования принятых без ее участия решений.

И. Антонеску сделал себя председателем своего первого Совета министров, а своим заместителем назначил Хорию Симу, который при этом не получил ни одного министерского портфеля. Легионерам были переданы пять министерств (из девятнадцати): иностранных дел (Михаил Стурдза), внутренних дел (генерал Константин Петровическу), образования, культуры и искусств (Траян Брэиляну), прессы и пропаганды (Александру Констант) и труда, здравоохранения и социальной защиты (Василе Ясински). Как глава правительства, И. Антонеску сохранял всю полноту законодательной и исполнительной власти[431]. Все остальные должности получили армейские генералы и офицеры, а также так называемые «технические специалисты», среди которых были и некоторые видные члены политических партий, действовавших до 1938 г. Вскоре после объявления состава Совета министров по Бухаресту поползли слухи, что «между Антонеску и легионерами заключен пакт, который ни одна из сторон не намерена искренне соблюдать», и что каждая из сторон надеялась сокрушить соперника с помощью немцев[432].

Действительно, хотя в 1930-е гг. И. Антонеску сблизился с Железной гвардией, они всё же принадлежали к разным мирам. Антонеску, несмотря на его конфликты с Каролем и манию преследования со стороны королевской камарильи, происходил из традиционной румынской элиты. Ничто из его прошлого не указывало на то, что он одобрял идею устранения от власти румынского правящего класса или насильственной революции против него. Как человек, сформировавшийся в обстановке почитания дисциплины и порядка, он ненавидел всё, что напоминало беззаконие и анархию, которая была для него синонимом коммунизма. Большинство членов Железной гвардии, напротив, были выходцами из низших классов и в основном принадлежали к молодому поколению, чьи шансы на успешную карьеру в межвоенном румынском обществе блокировались традиционными элитами. Горя желанием отомстить тем, кого они считали членами или сторонниками подлого и коррумпированного политического истэблишмента, они воспринимали государственный переворот 4–6 сентября как начало, а не конец их «революции».

Вдобавок после прихода Железной гвардии к власти число ее членов возросло, так как многие румыны считали, что членство в этом движении предоставляло хорошие шансы для карьерного роста. Общее число членов гвардии, по оценкам Хории Симы, осенью 1940 г. составляло около 500 тыс. человек[433]. Как утверждал впоследствии один из лидеров Гвардии, находившийся в оппозиции Х. Симе, Штефан Палагица, тот был одержим ростом численности рядов Железной гвардии, так что осенью 1940 г. в движение мог вступить кто угодно, и даже сразу же получить зеленую рубашку, в то время как при К. Кодряну это был знак высшего статуса ее носителя, который было нелегко заслужить[434]. Руководство движения было разделено: в то время как большинство поддерживали Хорию Симу (симисты), меньшинство сплотилось вокруг Иона Зеля Кодряну, отца Корнелиу Зеля Кодряну («кодренисты»). Кодренисты всеми силами противостояли Симе, считая его провокатором. В отличие от Х. Симы, который выступал за немедленное создание «чистого» легионерского режима, кодренисты считали, что для захвата власти необходим подготовительный период, на протяжении которого нужно делить власть с И. Антонеску. В группу сторонников Х. Симы входили относительно молодые люди, не имевшие опыта. Самому Симе в 1941 г. было 35 лет, и единственным местом его работы до той поры была должность преподавателя румынского языка в гимназии маленького городка Карансебеш в Банате. В списке вероятных преемников К. Кодряну Х. Сима занимал восемнадцатое место; первые тринадцать членов были к тому времени убиты в ходе карлистских репрессий 1938–1939 гг. Второй эшелон легионерских лидеров едва достигал 30-летнего возраста[435].

Фото 7.2. Генерал Ион Антонеску и лидер Железной гвардии Хория Сима приветствуют легионеров, стоя на трибуне под свастикой и огромным портретом К. З. Кодряну.

Бухарест, осень 1940 г.

Фотография любезно предоставлена Национальным архивом Румынии

Неудивительно, что при таких условиях Х. Сима и его сторонники с первых же дней установления режима начали утрачивать контроль над своим движением. По причине ли отсутствия опыта или из желания не потерять популярность среди рядовых членов в то время, когда столкновение с Антонеску становилось всё вероятнее, Х. Сима и руководство легионеров в целом не желали принимать дисциплинарных мер для наказания наиболее крайних элементов[436]. Эти радикалы действовали всё более и более агрессивно против любого, кого считали виновным в репрессиях против Железной гвардии во времена Кароля.

Агрессивное поведение боевиков-легионеров стало известно в политических кругах Бухареста с самого момента их прихода к власти[437]. До конца ноября их удерживали от убийств своих политических противников, обещая, что правительство отдаст под суд всех виновных в незаконном насилии против легионеров во время правления Кароля[438]. И действительно, И. Антонеску отдал приказ возбудить уголовные дела, арестовать и приступить к допросам подозреваемых[439]. В тюрьме Жилава, недалеко от Бухареста, были заключены и ожидали суда 64 человека, обвиненных в злоупотреблении властью против легионеров. Среди них были бывшие премьер-министр, министр юстиции и шеф Специальной службы информации во времена Кароля. Но ярость легионеров, тлевшая в течение двух месяцев, прорвалась в ночь с 26 на 27 ноября 1940 г., когда группа боевиков, которые за день до этого присутствовали при эксгумации останков К. Кодряну, захороненных на тюремном кладбище, ворвалась в камеры, где находились бывшие карлистские функционеры, и убила их. В тот же день легионеры схватили историка Николае Йорга и экономиста Вирджила Маджару, генерального секретаря Национал-царанистской партии, вывезли в поле вблизи озера Снагов, что возле Бухареста, и после чудовищных пыток зверски убили[440]. Несмотря на то что при жизни Н. Йорга и В. Маджару были не согласны по большинству вопросов, которые волновали их как ученых и политиков, их объединяло публичное неприятие Железной гвардии.

Эти одиозные преступления шокировали румынское общество. И. Антонеску потребовал немедленного роспуска легионерской полиции – военизированных формирований, созданных под предлогом оказания поддержки полиции, но на самом деле действовавших по своему собственному усмотрению. На этот раз Х. Сима должен был подчиниться и издать приказ об исполнении требования И. Антонеску, но террор против политических противников Железной гвардии, хоть и в меньших масштабах, продолжался и позже. В конце 1940 г. румынская полиция получила информацию, согласно которой по всей стране готовилась «Варфоломеевская ночь», во время которой все политические оппоненты Железной гвардии и все евреи должны были быть вырезаны. Правительство приказало всем префектам принять необходимые меры предосторожности для обеспечения безопасности граждан. То ли благодаря принятым мерам, то ли