«Армянские женщины похожи друг на друга, — сказала попрошайка. — Я скажу, что это она, а вдруг та просто похожа, а на мне будет грех. Нет, ребята, не скажу, она это или нет».

А вот с бывшей любовницей Волкова Мариной Гонтарь дело обстояло принципиально иначе. Марину видели у дома Волкова около пяти вечера. В доме напротив в тот день хозяев не было, но домработница занималась хозяйственными делами. Она заметила молодую девушку у ворот волковского дома. На допросе Марина охотно рассказала только о том, что порвала с Павлом отношения после того, как выяснилось, что он, живя с ней, продолжает гулять с девицами. Больше ни о чем она рассказывать не собиралась, однако у Сергея Алексеевича уже имелись к ней хорошо сформулированные вопросы. К этому времени фамилия Гонтарь всплыла в ходе расследования уголовного дела об «обманутых дольщиках», как его называли условно.

После трех упорных отказов уголовное дело все же возбудили под давлением инициативной группы, которой все-таки удалось найти след пропавших денег. Глава строительной фирмы «Ассоль» исчез и был объявлен в розыск, а на стол следователя, ведущего дело, легли материалы, добытые частными детективами по заказу инициативной группы обманутых дольщиков. Сыщики проследили манипуляции со средствами клиентов «Ассоли», и некоторые из активов предприятия стали выползать на свет божий. В том числе участки земли, нежилые помещения. Два участка в Краснодарском крае и одно нежилое помещение в Сочи были оформлены на некую Марину Анатольевну Гонтарь.

Эти события произошли уже после убийства Павла Волкова, то есть о возбуждении уголовного дела он знал, это случилось, когда он был жив, а вот то, что всплыла фамилия его любовницы, узнать не успел. Припертая к стене Марина рыдала у Сергея Алексеевича в кабинете, дрожала, пила воду и, стуча зубами, рассказывала о том, как любила Волкова, как хотела ему помочь, потому и разрешила оформить собственность на себя. И как жестоко была разочарована его изменой.

Документы девушка выдала добровольно. После предъявления ей данных из сотовой компании она подтвердила, что в день убийства разговаривала с Павлом по телефону. Сергею Алексеевичу пришлось вытягивать из нее правду по крупицам, в несколько приемов. И только после того, как ей предъявили показания соседской домработницы, согласилась с тем, что дома у Павла в ту злополучную субботу она была, разговаривала с ним, однако разговор получился непродуктивным: Павел был взвинчен, а Марина на ссору нарываться не хотела, и в начале шестого ушла несолоно хлебавши, унося с собой туманные и неконкретные обещания бывшего любовника. Таким образом, она пробыла в доме пятнадцать минут: с семнадцати пятидесяти до восемнадцати ноль пяти. И когда уходила, Павел Константинович был жив и совершенно здоров.

Опровергающих ее слова доказательств у следствия не было, но показания в целом выглядели хлипкими и не заслуживающими доверия. Домработница видела только момент прихода гостьи, после чего стала перебирать ягоду для варенья и в окно некоторое время не смотрела.

Зачем девушка приходила к Павлу, можно было и не спрашивать. Она ушла от него сама, значит, возвращать его себе не планировала. Следовательно, ее целью было окончательно закончить отношения с максимальной выгодой, иными словами, имел место еще один шантаж.

«Да, — отметил про себя Сергей Алексеевич, — нелегко было Павлу Константиновичу в эти деньки. Немудрено, что он был взвинчен. В таком состоянии любая мелочь могла стать взрывоопасной и привести к самым трагическим последствиям».

И, конечно, надо продолжать искать пистолет. Если у Волкова была травматика, то куда она потом делась? Павел Константинович, скорее всего, был не из тех, кто выбрасывает хорошие и недешевые вещи. Тем более оружие. Брат Волкова, Антон Константинович, пояснил, что когда-то Павел вскользь упомянул, что потерял свой пистолет по пьянке. Что ж, возможен и такой вариант.

Но есть и другие. Свой пистолет Павел мог оставить в квартире, которую снимал для себя и Марины, и молодая любовница прихватила его с собой, уходя. Пистолет могла взять и жена Волкова, когда она еще проживала в доме. Зачем он ей, это уже второй вопрос. Соня, конечно, не производит впечатления человека, который может держать в руках оружие, пусть даже и травматическое.

На взгляд Сергея Алексеевича, Софья Михайловна Волкова и пистолет «Гроза» — вещи абсолютно несовместные. Но опять же чужая душа — потемки, выводы делать пока рано. На счет Софьи не то что выводы, а даже и общее впечатление было каким-то непонятным. Вроде жалко ее, поиздевался над ней Волков, наверное, предостаточно. И женщина она добрая — это сразу видно. Но ведь лжет! Вроде ни на чем он пока ее не поймал и не уличил, но нутром чувствовал — врет ему эта женщина. В чем? Зачем? Ладно, с этим еще предстоит разобраться.

И, наконец, пистолет мог находиться в доме Волкова в момент убийства. Более того, он мог попасть в поле зрения убийцы. И посетитель Волкова воспользовался им спонтанно, в ходе развития ссоры.

А если убийца все-таки Андрей Миловидов? Но он бы явился только за тем, чтобы убить Волкова, и уж наверное совершил бы задуманное с помощью того оружия или предмета, который приготовил заранее. Хотя если пистолет Волкова находился в поле зрения, Миловидов мог воспользоваться и им.

И, наконец, оставался вопрос: то оружие, что фигурировало во время конфликта в ночном клубе и которое якобы по пьянке потерял Волков — это единственный пистолет, который у него когда-либо имелся? Или Павел приобрел еще один взамен потерянного? По поручению следователя оперативный сотрудник занимался вопросом приобретения Павлом Волковым травматического оружия, но пока ничего интересного не накопал.

Пистолет упорно не давал покоя следователю. Травматика — странное орудие убийства. Замышляя столь серьезное преступление, человек, как правило, обдумывает способ свести со своей жертвой счеты и обдумывает, каким образом он это делает. Чтобы убить человека из травматики, нужно везение и возможность подойти близко. И жертва не должна ожидать ничего подобного. Каким бы самоуверенным ни был Волков, неужели он мог держать свой пистолет на виду, так, что им мог воспользоваться пришедший к нему человек? Всякое, конечно, может быть, но как-то это странно. Не характерно. Хотя не характерно это для человека ответственного и осторожного. А Павел Волков этими качествами, похоже, не отличался.

Со свидетелями тоже было негусто. Летним субботним вечером на улице Вишневой оказалось совсем немноголюдно. В той ее части, где располагался дом Волкова, было еще несколько больших добротных домов с участками. Если двигаться по Вишневой от церкви, то, считай, вся улица состояла из современных красивых особняков. В день убийства хозяева дома напротив были в отъезде, на хозяйстве осталась домработница, которая видела Марину и с которой практически столкнулся Гена Барсуков, когда выходил от Волкова.

Ирина Петровна оказалась женщиной наблюдательной, но в меру, днями у окна не просиживала, так, поглядывала периодически. На вопрос следователя, был ли в руках Барсукова мобильный телефон, когда он выходил из дверей, она дала уверенный отрицательный ответ. Нет, телефона не было. Он достал трубку, только когда встретился с Ириной Петровной глазами и понял, что она его увидела. Как выглядел Барсуков? Не была ли в беспорядке его одежда, не прятал ли что-то в карманы или куда-либо еще? Нет, ничего такого она не видела. Барсуков даже не вышел, а, скорее, выбежал из дверей и сразу же полез в карман за мобильным телефоном.