– Может, принести вам кофе, господин Рокотов? – не выдержал он минут через двадцать.

– Не стоит, – выдохнул посетитель. – Я и без того на взводе.

Секретарь кивнул и снова погрузился в бумаги. Михаил уселся на диван. Сцепил руки в замок и вдохнул поглубже. Что там обсуждают, черт возьми? Почему так долго? Снова вскочил на ноги, но шагнуть никуда не успел. Из отцовского кабинета начали выходить незнакомые люди в деловых костюмах. Михаил решил прикинуться мебелью, стоял, кивал каждому и улыбался как дурачок. Не хотелось, чтобы посторонние видели его нетерпение.

Вошел без приглашения. Отец удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал. Поздоровался, обнял и предложил сесть. Отправил восвояси помощника и сам закрыл за ним дверь. Устроился рядом. Не на шефское место, а на соседний стул.

– Сегодня мне звонил Морозов, – начал он, не дожидаясь, пока сын заведет свою речь. – Лера, конечно, малолетняя дуреха, но ты тоже хорош! Надо было как-то дать понять ей, что она ведет себя неприемлемо. Что за ненужную вседозволенность развели? Ясно, что сейчас уже не переиграешь, но еще можно помириться. Учесть прошлые ошибки. Морозов говорит, она проревела всю ночь.

– Отец! Я пришел вовсе не из-за Леры…

Михаил вздохнул и с тоской окинул взглядом просторный кабинет с большим столом. С последнего его визита три года назад здесь ничего не изменилось. Та же мебель из красного дерева, те же тяжелые бежевые шторы на окнах, те же безжалостные холодные светильники над головой и лимонный запах бытовой химии.

– Догадываюсь,– подытожил отец. – Но пока ты еще готов меня послушать, я хочу высказаться. Мне не в чем тебя упрекнуть, твой бизнес обошелся без моей помощи, но советы давать я имею право. Хочу напомнить, что хорошо выстроенные социальные связи помогают в самые неожиданные моменты.

– Вот и мне сейчас нужна помощь! – выпалил Михаил. Понимал, что нравоучения затянутся надолго, и уже потерял всякое терпение. Пока он тут треплется о жизни с его Ритой могут сотворить какую-нибудь мерзость! – У нас достаточно сильная социальная связь?

– Говори…– отец нахмурился и прошил сына пристальным взглядом. Все-таки в умении взаимодействовать Рокотову-старшему не было равных. Он быстро смирился с тем, что учить жизни придется дома, когда сын в очередной раз пожалует в гости.

Михаил поспешил рассказать ему все, что знал. И про Риту, и про Лешу и его дочь, и про табакерку.

– Что хочешь от меня? – поинтересовался отец строго, когда сын закончил сбивчивую речь.

– Ты же знаешь, кого попросить, чтобы Риту нашли побыстрее. Тебе не откажут. У меня таких связей нет, а у тебя есть. В конце концов, везде камеры, можно вычислить машину и ее владельца. Узнать его адрес. Для твоих друзей это несложно.

– Несложно, – Рокотов-старший свел брови так, будто сын сотворил какую-то несусветную глупость. – Но ради этой девицы я даже пальцем не пошевельну. Неясно, как ты умудрился сойтись с ней второй раз! Нашел из-за кого бросить Леру!

Михаил тяжело сглотнул. Не сказал отцу, что они с Ритой любовники, но тот догадался и сам.

– Хорошо, – выдавил хрипло, – не хочешь пошевелить ради нее, пошевели пальцем ради внука или внучки, – прочистил горло и соврал: – У нас с Ритой будет ребенок.

Затаил дыхание, ожидая реакции. Даже если у цветочка родится негритенок, это будет потом, сейчас отец должен ему поверить.

Рокотов-старший скривился в некрасивой усмешке.

– Шутка судьбы, Миша, не иначе. Надеюсь, в этот раз Соколовская девчонка обойдется без глупостей. Впрочем, если нет, я задушу ее этими руками, – он внимательно посмотрел на свои ладони, будто прикидывая, выйдет у него задуманное или нет.

– Отец!

– Что отец? Сейчас дерну кого нужно. С тебя адрес этого игорного, – мужчина ехидно усмехнулся и покачал головой, – заведения, время действия и описание машины. Пришли сообщением. Посмотрим, что можно сделать. Но за ребенка с Соколовской девчонки спрошу отдельно! Будет сидеть дома и выходить на прогулки только в сопровождении серьезных ребят. Чтобы без резких движений!

– Думаю, таких строгих условий не понадобится, – заверил Михаил.

– Иди, займись делом. Я позвоню, как будут новости.

– Хорошо. Спасибо!

– Пока еще не за что, – подытожил Рокотов-старший и поднялся со стула. – Иди. Мне тоже не мешает поработать.

Михаил послушно поплелся к выходу из кабинета. Если отец заговорил о работе, значит, считает вопрос исчерпанным.

Поехал в галерею, там хоть и не требовалось его присутствия, зато всегда было чем заняться. Дела плохо отвлекали от волнений, но воевать с очередной стратегией продвижения, периодически переключаясь на мысли о Рите, оказалось проще, чем просто сидеть и изводиться от бессилия. Только время от времени, поглядывая на часы, Михаил с тревогой тянулся к телефону. Душа просила поторопить отца и его приятелей. Бил себя по рукам. Лишними стенаниями только испортит дело.

Выполз пообедать ближе к четырем. Сидя за столиком в ожидании заказа, снова вернулся к табакерке. Никак не мог смириться с мыслью, что кому-то нужен столь незамысловатый предмет. Нет, готов был отдать гораздо больше, лишь бы с Ритой ничего не случилось, но сам факт настораживал. Что в этой табакерке было такого, чтобы ради нее похищать людей? Вскрыть бы, и дело с концом, но тогда, возможно, не удастся использовать ее для торга. Тряхнул головой. Какой торг? Риту удерживают, скорее всего, съехавшие с катушек воры, вряд ли с ними будет много возни для профессионалов.

Извлек находку из портфеля. Снова настойчиво погладил прохладную серебряную поверхность: крышку с портретом, гладкую часть дна. Подергал некое подобие ножек – маленькие овальные бугорки. Пробежался пальцами по бокам, нажал на выступающие ребра-выступы. Бесполезно! Вещица никак не отреагировала на его поползновения.

Прикрыл глаза, припоминая, как вообще открывались шкатулки с секретом. Иногда нужно было на что-то надавить, иногда что-то вынуть, а иногда что-то сдвинуть. Жать он жал, вынимать здесь просто нечего, остается попробовать сдвинуть. Чувствовал себя ищущим клад мальчишкой. Вроде делал все по правилам, а что-то шло не так. Сколько ни старался, крышка осталась неподвижной, ножки тоже. С надеждой подергал бока. Еще раз. И еще. Кажется, они откликались на усилия.

Собрался с мыслями и глубоко вдохнул, сосредотачиваясь. Не сломать бы! Взялся пальцами за боковые выступы и с силой потянул их на себя. Те скрипнули, но поддались. Проползли где-то сантиметр и встали. Михаил покачал головой: неужели этого достаточно? Потянулся к крышке и откинул ее.

Прищурился, не веря своим глазам. Внутри табакерки лежал исписанный сверху донизу свернутый во много раз стандартный лист. Михаил развернул его и посмотрел на свет. Ничего. Только наброшенные