– Теперь довольна? – отрывисто спросил он.

Она издала короткий, невеселый смешок.

– Ни капли.

Его золотистые глаза печально оглядывали Тэмпест, пока она сбрасывала промокший, замерзший плащ и трясла волосами, похожими на птичье гнездо.

В конце концов мужчина сказал:

– Отдохни немного. Ты выглядишь так, словно находишься при смерти. – Он пошел к выходу из комнаты, но повернулся и добавил: – Если получится, постарайся больше не позволять никому себя пометить.

В ответ Тэмпест метнула кинжал в дверь, но Мэл уже успел закрыть ее. Клинок с глухим стуком вонзился в дерево. Сколько они еще будут ходить по кругу?

– Ты мне не указ, – пробормотала она, морщась и снимая с себя одежду. – Я могу делать все, что мне нравится.

Но в вопросе о том, что мужчины ставили на ней метки, Тэмпест придерживалась одного с Пайром мнения.

Больше никаких меток. Она никому не принадлежит.

Пока что.

Глава двадцать четвертая

Тэмпест

– Тэмпест. Эй, Тэмпест. Собачка!

Она едва успела уклониться от деревянной чашки, которую Брайн швырнул ей в голову. Даже не заметила, как мужчина сел за один с ней столик.

Девушка поморщилась и провела рукой по лицу.

– Прости, Брайн. Я плохо спала.

– Заметно, – пробормотал он, принимая еще одну чашку горячего чая из рук проходящего мимо слуги. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты чертовски плохо выглядишь?

Рано, слишком рано она встала после стольких дней тяжелого путешествия и перелета через заснеженные горы, но невозможно было оставаться в постели после беспокойной ночи метаний по кровати.

– Может, кто-то и упоминал, да, – ответила Тэмпест, чувствуя, что становится жарко. – Я действительно так плохо выгляжу?

– Тени у тебя под глазами похожи на синяки. – Брайн нахмурился, глядя на нее. – Ты попала в неприятности по дороге сюда?

– А что, Брайн, беспокоишься обо мне? – весело спросила Тэмпест.

Волк-Оборотень ощетинился.

– После нашей засады я ожидал, что ты в конечном итоге умрешь, путешествуя в одиночку. Даже разочаровался, узнав, что вместо этого ты прилетела. Я слышал, на спине короля драконов. С ума сошла?

«Разочарование» Брайна являлось чистой воды притворством, и они оба это знали. Его враждебность и недоверие к ней давно улетучились. Опустив голову на стол, девушка пристально посмотрела на волка. Он верный до мозга костей. Если у нее получится убедить его работать с ней, а не с Шутом…

Он никогда не предаст Пайра.

Отвратительное откровение. Из него получился бы замечательный союзник.

– Знаешь, этот король драконов и устроил нам засаду, – пробормотала она, как будто только что размышляла не о мятеже, и прищурилась, прижавшись щекой к столу. – Ты знал об этом, Брайн?

– Очевидно, тогда я ничего не знал. – Он нахмурился, двигая челюстью. – И, несмотря на то что король драконов – один из союзников Шута, он достаточно силен, чтобы напасть на нас, не опасаясь осуждения. После сделки, которую ты заключила с ним в прошлый раз, я был уверен, что он снова придет за тобой… хотя, думаю, в некотором роде именно это он и сделал.

– Вообще-то я сама позвала его на помощь, – сказала Тэмпест, рассеянно накручивая прядь волос на палец.

Перед рассветом, смирившись с тем, что уснуть не удастся, девушка прокралась в ванную, намочила и смазала волосы маслом, чтобы их распутать. Теперь они снова стали мягкими, блестящими и гладкими, сверкая в свете факелов сиреневым пламенем.

Черт, она чувствовала себя нехорошо. Голова болела, и все тело горело.

Брайн, казалось, побледнел от ее заявления, но все же поставил чашку с гораздо большей аккуратностью, чем ожидала девушка.

– Будь осторожна, собачка. Серьезно, будь осторожна. Ты играешь в политику, которую не понимаешь.

Тэмпест осознавала, что Оборотень искренне желает ей добра, но этот комментарий ее разозлил. Отодвинувшись от стола, она встала со стула, разглаживая рубашку и кожаные брюки.

– Я понимаю гораздо больше, чем думают люди, Брайн. А теперь прошу меня извинить.

Комната поплыла перед глазами, и Тэмпест споткнулась. Сильные руки обхватили ее. Серые глаза Брайна смотрели сверху вниз с беспокойством. Она моргнула, когда он прикоснулся тыльной стороной ладони к ее щеке.

– Ты теплая.

Тэмпест оттолкнула его руку и высвободилась из объятий.

– Я в порядке.

– Вовсе нет.

Тэмпест отмахнулась от него и направилась к выходу, слишком гордая, чтобы признать его правоту. Девушка чувствовала себя смертельно больной. Они с Брайном – две стороны одной медали. Вероятно, именно поэтому Тэмпест никогда не испытывала ненависти к нему, даже когда он ненавидел ее. Они оба терпеть не могли признавать свои слабости.

Вздохнув, девушка поплелась по коридору. Разговор с волком напомнил ей, что она должна рассказать Шуту о помолвке с королем Дестином. Новость, без сомнения, скоро дойдет до его ушей. Будет лучше, если он узнает от Тэмпест. Ей нужно объяснить задумку. Предатель все равно остается предателем, и именно так он будет видеть тебя.

Найти бы его.

– Где ты, глупый лис? – пробормотала Тэмпест, проверив сначала тренировочный зал, затем зал собраний и, наконец, зал для маскарада. Кицунэ нигде не видно. В последней отчаянной попытке найти его она направилась к кабинету. Дверь оставили приоткрытой, и голоса Никс и Пайра просачивались в коридор.

Сердце учащенно забилось, а на затылке проступил пот. Тэмпест стояла за дверью с занесенным для стука кулаком. После их неудачного общения прошлой ночью никто не мог сказать, как он отреагирует на нее.

Прекрати трусить.

Собравшись с духом, девушка трижды постучала в дверь.

– Входи, Тэмпест! – крикнула Никс. Дурацкое обоняние Оборотня.

Несколько нерешительно открыв дверь, Тэмпест вошла и остановилась как вкопанная. Пайр стоял посреди комнаты без рубашки, обнажив красновато-коричневую кожу, в то время как его сестра с помощью ленты снимала мерки.

Никс сверкнула улыбкой.

– Смена костюма в последнюю минуту, – объяснила она. – Кое-кто немного похудел с тех пор, как сшили пиджак, и настаивает на том, чтобы его подогнали.

Пайр беспечно пожал плечами.

– Что я могу сказать? Слишком много стресса. Не похоже, что ты хорошо спала, Тэмпа.

Но Тэмпест едва ли слышала его. Ее взгляд был прикован к спине Пайра. Ее покрывали шрамы, подозрительно похожие на следы ударов кнутом. Рука девушки, казалось, горела. На ней белел точно такой же шрам.

– Теперь я знаю, что ты плохо спала, – рассмеялся Пайр. – Обычно ты не восхищаешься моим телом столь открыто.

– Я не пялюсь.

Она оторвала взгляд от его шрамов и показала грубый жест, которому научил Максим.

– Шалунишка, – широко улыбнулся Пайр через плечо. – Что,